Пиво в Средневековье

Виноградарство и виноделие получили распространение в Европе еще в раннее Средневековье. Вино было необходимо при совершении Таинства Евхаристии, поэтому к XIII веку его производили практически повсеместно, хотя оно не сразу стало предметом торговли. К позднему Средневековью виноградарство распространилось по всей южной и западной Европе, в том числе в Англии и немецкоговорящих землях. В XIV веке виноград стали выращивать в восточной Пруссии. Расцвет виноградарства в Нижних Землях пришелся на позднее Средневековье, как раз в то время, когда пивоварение начало стремительно развиваться[193]. Вина из долин Рейна и Мозеля были гораздо лучше тех, что производились в восточных землях, в силу чего ими активно торговали, но перевозка существенно увеличивала стоимость. В Страсбурге вино стоило примерно столько же, сколько пиво, в то время как в Нюрнберге французские вина стоили в 2,6 раза дороже пива. В Гамбурге это соотношение составляло 14 к 1, а в Кракове — 19 к 1[194]. Вино было подвержено болезням и порче, из-за чего оно не обязательно становилось лучше со временем, поэтому большинство вин нужно было пить молодыми. В северо-восточной Европе пиво было дешевле вина. Добавление хмеля увеличивало срок хранения пива и делало напиток качественнее, составляя в глазах потребителей конкуренцию вину.

Развитие производства качественного охмеленного пива не только обеспечило пивоваренной отрасли долгосрочный рост, но и спровоцировало постепенное размывание рынка вина и медленное перемещение на юг и запад границы между регионами, где вино предпочитали пиву. В голиардской поэме, написанной, вероятно, во второй половине XII века, рассказывается о прении между вином и пивом. В это время — а возможно, и раньше — эти два напитка противопоставлялись друг другу, и потребители как минимум теоретически вставали перед выбором. Поэт говорит, что в Германии, Хайнольде, Брабанте, во Фландрии, в империи Фридриха Барбароссы и Саксонии пиво широко употреблялось всеми сословиями, классами и группами людей. Подразумевалось, что в областях к югу и западу пиво не получило широкого распространения. Несмотря на то что пиво пользовалось большой популярностью, поэт во второй половине поэмы, посвященной вину, дает понять, что пиво занимает второе место в прениях между этими двумя напитками. Вино молодит старых, придает блеск глазам и освобождает сердца от треволнений. В двух стихотворениях Петра Блуасского, написанных примерно в то же время, указывается, что вино оказывает более положительное влияние на здоровье, чем пиво. Идея о том, что пиво уступает вину, оказалась крайне устойчивой. В «Салернском кодексе здоровья» (Regimen sanitatis Salernitanum), созданном в Южной Италии около 1050 года, утверждалось, что вино лучше пива, потому что пиво вызывает более длительное и менее приятное опьянение, а пары и испарения пива грубее, чем у вина, поэтому от них гораздо труднее очистить голову. На севере Аппенинского полуострова Альдобрандино Сиенский в 1256 году рассуждал о пиве, приготовленном из овса, пшеницы и ячменя, утверждая, что пиво из овса и пшеницы лучше, потому что оно вызывает меньше газов. По его мнению, лучшим сортом пива был напиток, приготовленный из ржи или ржаного хлеба с добавлением мяты и дикого сельдерея. Независимо от ингредиентов Альдобрандино тем не менее жаловался, что пиво вредит голове и желудку, вызывает неприятный запах изо рта, портит зубы, наполняет желудок вредными испарениями, вызывает быстрое опьянение, учащает мочеиспускание и делает плоть белой и мягкой. Насколько точными могли быть его наблюдения, неизвестно, но по крайней мере на юге Италии вопрос о пиве и пивопитии был достоин обсуждения. Во второй половине XIV века Франсеск Эшименис утверждал, что у его соотечественников-каталонцев самые лучшие манеры в Европе. Доказательством тому служило то, что каталонцы пили хорошее вино и никогда не перебарщивали, в то время как англичане и немцы пили пиво, медовуху или сидр — напитки, явно уступающие вину. Что касается французов и ломбардцев, то они пили вино, но в избытке. Французский путешественник Эсташ Дешан (ок. 1340 — ок. 1406 гг.) сетовал на немецкую кухню, а во Фландрии и Богемии, по его словам, он всегда страдал от пронизывающей и тошнотворной вони пива[195].