Пламя

Пламя снова приостановилось, явно колеблясь, но я промолчал. Мысль о том, что наши желания уже не будут нашими, глубоко меня шокировала.

Так и не дождавшись от меня ни единого слова, пламя продолжило:

— Если вы сомневаетесь в нашей силе, возможно, мне следует рассказать вам еще кое-что о нашем влиянии на вас. С моей стороны было бы безрассудством делиться с вами этой информацией, не знай я, что вы — человек, совершенно свободный от предрассудков вашего вида. В то время, когда вы были поглощены экстрасенсорным поиском, и между вами и вашей супругой возникло некоторое напряжение, мы поняли, что ваша любовь может пересилить интеллектуальный интерес. А поскольку для нас было крайне важно, чтобы вы продолжали свою работу, мы осмелились вмешаться. Мы не нашли никого, кто лучше вас подходил бы для решения задачи: понять нас, проявить к нам сочувствие и послужить эффективным посредником между нашими видами. Мы просто не могли позволить себе потерять вас, поэтому оказали все наше влияние, чтобы ваш интерес к паранормальной психологии перерос в навязчивую страсть. И мы в этом преуспели. Было ясно, что наше вмешательство может разрушить ваш брак, но мы надеялись, что ваша любовь к жене, и ее любовь к вам, выдержат это напряжение, и что вместе вы выработаете приемлемый modus vivendi (это ведь так называется?), чтобы в любви вам сопутствовал такой же триумф, как и в научных исследованиях. Еще раньше мы изо всех сил старались внушить страсть к паранормальному вашей жене, но потерпели неудачу. Подсознательно она яростно воспротивилась — потому лишь, что этим интересовались вы. Нам ничем не удавалось разрушить ее иррациональную фобию, страх перед тем, что она подсознательно считала соперником в борьбе за ваше внимание. Именно этот, глубокий и неосознанный, конфликт не позволил ни одному из вас перекинуть мостик через возникшую между вами пропасть. Ни вам, ни ей не хватило воображения для того, чтобы разделить в полной мере точку зрения другого. Что ж, сколь бы трагическим ни оказался исход, думаю, вы согласитесь, что наша потребность в вас была даже более значимой, нежели ваш брак. И помните, вы были нужны не только моему виду, но и вашему тоже. Ради спасения человечества вы должны полностью посвятить себя работе.

Эта информация подняла во мне бурю эмоций. Мы с Джоан никогда не были абсолютно гармоничной, в общепринятом смысле, парой, но, несмотря на некоторый накал в отношениях, в глубине души мы не только неизменно любили друг друга, но и объединяли усилия во всех наших делах. Думаю, проблема была в том, что пусть и нуждаясь друг в друге, мы никогда не понимали друг друга до конца (что и подтвердило пламя). Увлекшись паранормальным, я попытался убедить ее работать со мной, но она, без каких-либо на то причин, отклонила эту просьбу, и я вполне могу поверить, что виной тому была некая ее фобия. Чем больше она уклонялась, тем больше я, глупец, настаивал. Когда она в конечном счете ушла, надеясь тем самым привести меня в чувство (как ясно я все это вижу сейчас!), я был так занят, что даже пальцем о палец не ударил, чтобы вернуть ее. Довольно-таки долго мы предпринимали попытки сойтись, но с каждым разом отдалялись друг от друга все больше и больше. В итоге, Тос, она бросилась под автобус. О Боже! Я опомнился, но слишком поздно. Я очнулся и осознал, как недостойно себя вел. Тем не менее, уже через несколько недель я позабыл о своем горе и полностью посвятил себя работе. Рассказ пламени, однако, разбередил старую рану, а также дал мне предлог для того, чтобы переложить вину с собственной тупости на пламенную расу, пагубно повлиявшую на мой рассудок. Но я отвлекаюсь.

Через минуту-другую пламя сказало:

— Естественно, вы расстроены, но постарайтесь успокоиться. Волнение мешает мне поддерживать контакт с вашим разумом.

Неимоверным усилием воли я взял себя в руки, и тут меня осенило.

— Скажите-ка, в этом разговоре у вас был доступ ко всем моим мыслям или же только к тем, которые я передавал вам в телепатической речи?

— Только к некоторым, — ответило пламя. — Чтобы уловить их все, мне пришлось бы сосредоточить на этом все мое внимание, а я был занят главным образом передачей вам собственных мыслей. До меня доходили кое-какие ваши невысказанные мысли, в том числе и комментарии относительно моих ремарок. Но как только я начал рассказывать о нашем на вас влиянии, ваше волнение запутало все, за исключением вашей фактической речи. Но вам не следует расстраиваться. Прошлое есть прошлое; и то, что мы сделали, мы сделали с наилучшими намерениями, и нам нечего стыдиться. Да и вы сами, если вы и впрямь истинный приверженец духа, как мы считаем, не можете сожалеть о том, что мы спасли вас для великой работы.

Я был признателен пламени за то, что теперь оно не могло читать мои мысли так же ясно, как и прежде. По крайней мере так оно сказало. А если обманывало? Было бы неплохо это проверить. Шок и возмущение еще не улеглись в моей душе, но сказал я совсем иное.