Пламя Феникса

– Как ты это делаешь? – сквозь слезы спросила она, потрогав край плаща. – Деструкция не может создавать.

Кейто грустно вздохнул и пристально посмотрел на нее. Фиолетовые глаза вновь потемнели, как в моменты его глубокой задумчивости.

– Деструкция и ремесис – две стороны одной силы. Они не могут друг без друга.

Кейто положил руку ей на голову, чуть похлопал, и Лали, вновь ощутившая себя беспомощным ребенком, хотела смахнуть его ладонь, но в каком-то немом отчаянии прильнула к груди демона и дала волю слезам. Он продолжал говорить, его слова вплетались ей в волосы и с ветром уносились прочь.

– Но самая прекрасная и самая губительная сила, которая существует на свете, моя госпожа, это любовь. Если ты избежишь этой участи, то станешь самым счастливым и беззаботным человеком на свете. Любовь – это деструкция в ее чистейшем виде, способная уничтожить тебя в мгновение ока.

Он приподнял ее голову за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

– Береги себя, Лалибэй. Постарайся выжить. И береги свое сердце, держи его на замке, к которому нет ключа. Тогда тебе никогда не будет больно. Поверь мне, демон знает, что говорит.

Его губы чуть надломились в улыбке.

– Но я должен хоть чем-то помочь тебе в турнире, правда? Тебя будет ждать подарок. Когда будет тяжело, подумай обо мне. Вспомни, чему я учил тебя, поверь в себя.

Он не дал ей времени ответить, коснувшись ее губ слишком легко и трепетно, словно и сам был иллюзией. А в следующий миг он растворился в тенях, оставляя Лали со странным чувством потрясения. Вот она, у гробницы своего брата, целуется с его врагом. С демоном.

Лали пыталась вызвать мысли о Роши, но все в голове спуталось и перемешалось. А Роши… она так долго мечтала о нем, и когда очнулась после возвращения из Запределья, а он сидел у ее постели, ей хотелось броситься в его объятия. И так и случилось, Роши тоже едва сдерживал себя, да страж его раздери, он совсем себя не сдерживал! И что-то внутри Лали заставило ее испуганно отпрянуть. А готова ли она к тому, что так долго ждала?

И конечно она с радостью помчалась за демоном, когда тот явился, лишь бы избежать неловкости с Роши.

– Ваше высочество? – раздался голос за ее спиной, от которого по телу побежали мурашки. О великие музы! Сколько же она стоит тут и грезит невесть о чем! – Что вы здесь делаете? Вас повсюду ищут.

Лалибэй медленно повернулась и встретилась с обжигающим взглядом принца Самсона. Его только сейчас не хватало!

– Я… э… мне надо было прогуляться в одиночестве, – проговорила она, покосившись в сторону гробницы с Виктором. Но ничто не выдавало, что ее брат находился внутри.

Луч солнца проломил серую высь над ними – купола или крыши здесь не было, лишь небо над их головами. Свет устремился к серой плите, скрывавшей Виктора, разливаясь по безжизненному камню. Лали слегка улыбнулась.

– Ваш Храм Солнца очень красивый, – сказала она, повернувшись к Самсону. – Да. И вы еще сможете им полюбоваться. Только необходимо отдохнуть с дороги. Впереди турнир. Силы вам понадобятся.

Лали уставилась в пол, не выдержав взгляда принца. Он обладал столь мощной внутренней силой, что ей становилось рядом с ним не по себе. Мозаика у нее под ногами складывалась в изображения сказочных птиц и узоров из цветов и трав.

– Что это за птица? – спросила Лали, потерев носком туфель выложенное камнем существо с огненным оперением.

– Киноварь, птица юга, – отозвался Самсон, и Лали мгновенно вспомнила о красноволосой девушке, что сидела на корме корабля и указывала путь. Лали двинулась по кругу, изучая изображения на колонах и стенах.

– А это? – Она протянула руку к фреске с лазурной птицей.

– Дождь-птица, – сквозь зубы проговорил Самсон, будто желал поскорее закончить с ней беседу. Возможно он не самый лучший собеседник. Лали с любопытством глянула на принца, подмечая его мускулистые руки, надменность его взгляда.

– О, а это ведь журавли, – Лали залюбовалась фреской с чудесной парой птиц, белой и черной, что распахнули крылья, будто приветствовали друг друга. Наварное, духу Виктора здесь и впрямь будет спокойнее.

Лали задрала голову и увидела ослепительной красоты фреску, от которой у нее перехватило дыхание.

– Дракон и Феникс, – ровным тоном прокомментировал принц Самсон. – Небесные супруг и супруга. Император и его императрица.

Внутри у Лали зашевелилось что-то тревожное и в то же время знакомое.

Дракон обвивал хвостом огромную и горделивую птицу, от которой исходило сияние.

– Они потрясающие, – выдохнула Лали.

– Этот храм построили наши предки, говорят, еще до того, как Имгэ разделили на территории.

– Все это очень увлекательно, – раздался женский голос, – и из-за колонны вышла Ксиу. – Но неужели вы думаете, принц, что своим скудным рассказом сможете заморочить голову моей сестре?

Ксиу как всегда выглядела изумительно, она даже где-то раздобыла цветы и украсила ими прическу. Белая шея и грудь создавали чудесный контраст с ее алым платьем, которое еле держалось на плечах.