– Так, что эта херня значит? – я забрала письмо, которое успела просмотреть через плечо Нокса, перечитала еще раз, и лист вдруг вспыхнул огнем. – Ах ты ж сука! – рявкнула я, посасывая обожженный палец.
– Ты дарована, хм? – вскинул темную бровь Нокс, наблюдая за моим сунутым в рот пальцем.
– Ты не знаешь наверняка, что письмо от нее.
– М-да?
Я кивнула, с омерзением чувствуя в груди тяжесть, которая появилась от одной мысли, что сестра сделала меня чьей-то собственностью.
– Кто он?
– Не знаю. Понятия не имею.
Я уселась на кровать, подтянув колени к груди, где сердце изнывало от предательской раны, которую могла нанести лишь Амара. Ссутулившись, я уронила лицо в ладони.
– Не дрейфь, я к тебе никого не подпущу, – Нокс опустился рядом на колени и растянул свои преступно желанные губы в хищной усмешке. – Если кто и свернет твою хорошенькую шейку, так это я.
– Какую милую херню ты несешь, придурок, – нахмурилась я и, не поднимая головы, глубоко задышала, чтобы успокоиться и осмыслить письмо сестры. – Кто-то мог оставить письмо специально.
– Не представляю, чтобы кто-то со стороны использовал слово «ершистая», это свойственно только близким. Думаю, Амара заключила ту же сделку, что и мать Джаспера, Кианна, но вместо детей на заклание сестричка выбрала тебя.
– Так себе подсластил пилюлю.
Я подняла сердитый взгляд, вздыхая сквозь ком в горле. Однако мои мысли двигались ровно в том же направлении. Возникал вопрос: понимала ли Амара, что некоторые существа из Девяти миров жаждали либо нас прикончить, либо обрюхатить, чтобы проникнуть в этот мир? А если понимала, то почему я? Зачем предлагать меня? Не то чтобы со мной так трудно ужиться.
– Собирай барахло, выставляй защиту дома и на выход. Я не смогу тебя защитить, пока ты тут одна сдуру кукуешь.
Ужасно бесило, что Нокс прав, и если за мной действительно кто-то охотится, мне нельзя оставаться одной. Это безрассудно. А еще это означало, что кто-то покруче Нокса нацелился на меня. Я встала, повернулась к шкафу и хмуро свела брови.
– Существо в лесу… может, это он? Назвал меня по имени, сказал, что пришел за мной.
– То был лесной фейри, и он больше никуда не придет. Я выдрал ему сраную глотку, как только понял, что с твоей сестрой он никак не связан. Он услышал, как ты назвалась, и решил попугать. Его смерть дала понять остальным, что ты – запретная зона.
– И как мне теперь воплотить в жизнь мечту поскакать на члене фейри? – делано возмутилась я и усмехнулась, заметив прищур Нокса.
Он не нашел мою шутку смешной. А я – о да.
– Таким бабам, как ты, нужен тот, кто не побоится устраивать сраную встряску. Кто справится с твоим острым языком и ответит тем же. Тебе нужен тот, кто не побоится причинить боль, потому что, Арья, ты ловишь гребаный кайф, когда с тобой дают волю рукам, и вся течешь, когда это делаю я.
Я опустила взгляд, пытаясь пропустить его слова мимо ушей, но я ведь отозвалась на то, как он меня схватил. Как швырнул на пол, сдавил мне горло. Я ненавидела его правоту: меня это заводило. Не боль сама по себе, а ее грань, когда все находится в его власти, пусть и на лишь мгновение. Я официально угодила в полную задницу.
– Пас, – буркнула я собственным мыслям.
– Я и не предлагал, – Нокс улыбался, но взгляд его оставался мрачным, а я все представляла, как мы занимаемся всякими непотребствами. После такого мозги разве что отбеливателем полоскать. – Ты сама меня в фантазию вписала. Не надо меня путать с тем, кто тебя хочет. Я-то нет. Внутри тебя грязь. Вот почему ты так надраиваешь комнаты. Не из-за ОКР, а потому что внутри у тебя полный бардак, и до него никак не добраться.
– Прям всю подноготную разгадал, да?
– Даже не начинал.
Нокс вышел из комнаты, не дожидаясь, пока я соберу вещи. На первом этаже толпились мои сестры и охраняющие их мужчины.
– Проблемы? – спросил Нокс.
– Можно и так сказать, – фыркнул Брандер. – На внешнем алтаре только что обнаружили очередного альфу. Свеженький, полчаса как окочурился, – пояснил он, выразительно глядя в мою сторону.
– И не смотри даже. Я была в спальне, меня там твой братик туда-сюда швырял. Сам спроси, – я сделала паузу, ожидая, что Нокс подтвердит, однако тот промолчал.