Пламя мести

– Привет, – сказала я. – Ты как тут оказался?

– Ника, – озабоченно спросила мама, – что с тобой?

Я захихикала. Мы все сгорим, а мама переживает – что с моим душевным здоровьем… Да какая, в общем, разница?..

Пламя вдруг вспыхнуло ослепительно белым – и заставило меня отскочить. А потом с диким шипением поползло змеей, сжимая кольцо вокруг нас пятерых.

И тут мое настроение резко сменилось. У меня в голове по-прежнему не укладывалось, что это все, конец. Во мне проснулся гнев – яростный, такой же раскаленный, как белое пламя вокруг. Это что же получается? Это какая-то тварь решила, что мы умрем, и подписала нам приговор? У Луизы не будет свадьбы, герцогиня не увидит своего сына? Джулиана и Брэндон… Они любят друг друга! А я? Мальчики, Ричард, мама…

Безудержная ярость затопила каждую клеточку, она кипела в каждой капле крови, но это не помогало нам вырваться. Те, кто планировал эту ловушку, помнили о том, как я вытащила свою семью… И похоже, предприняли что-то, чтобы мне не удалось это во второй раз.

Расслабиться, позвать перстень, попросить мне помочь:

– Пожалуйста… Слышишь меня? Пожалуйста… Я не знаю, кто ты такой, я не знаю, что ты такое, но здесь больше некому мне помочь… Пожалуйста…

И вдруг все исчезло – только серый, густой туман под ногами. Кто-то взял меня за руку, но я чувствую только холод. Туман стал ярко-голубым, потом темно-синим. Красиво… Красиво и холодно. Нестерпимо холодно. Женская фигура, замотанная в плащ, – она откидывает капюшон с лица, я хочу посмотреть, кто она, но туман снова становится серым, и последнее, что я помню, – портрет Милены Рэ, написанный Джулианой…

Снова белое пламя, снова тяжелый воздух, и синий луч из кольца на руке – он тяжелый, он высасывает из меня все силы, но я должна. Должна удержаться на ногах, рассечь пустоту и втащить всех нас в узкую бирюзовую щель. Что-то горячее течет из носа и, кажется, из ушей тоже… Какие-то очень гулкие барабаны стучат и стучат в висках. Тошнит… Хочется упасть и закрыть глаза. Свернуться калачиком, чтобы было не так холодно. Нельзя. Я должна. Должна! Вырваться, обнять сыновей, вдохнуть свежего воздуха, а не судорожно хватать остатки этого, ядовитого. Увидеть небо… Сейчас весной оно такое синее…

– Мама! – ко мне подбежал Феликс.

– Предупреди Ричарда – огонь… белый, – прошептала я перед тем, как потерять сознание.

Очнулась я практически сразу. Голова раскалывалась, рука горела огнем, но самое главное – я была жива. И боль воспринималась как счастье.

– Мама? – прошептала я. – Остальные?

– Все живы, – ответил мне Феликс. – Отец спас Рэма.

– Что? – попыталась подняться я.

– Лежи спокойно! – рыкнул на меня сын. С удовольствием послушала, как в его голосе перемешались интонации Ирвина и Ричарда. Получилось… неплохо. Юный целитель подумал и добавил: – Что-то случилось в герцогстве Рэймском. Отец Рэма в последний момент вытащил.

Я откинулась на спину и уставилась в небо. А Феликс в это время отгонял от меня Ричарда и Пашку.

– Да с мамой все будет хорошо, – ворчал он. – Не мешайте только!

Через какое-то время (мне стало совсем хорошо, ничего не болело) мне удалось убедить Феликса подпустить ко мне остальных.

– Ладно, – поднялся он. – Ненадолго.

– Ника, я запру тебя во дворце у отца, – первое, что вырвалось у Ричарда, когда он меня обнял. Пашка, схвативший мою руку и прижавший ее к своей щеке, согласно кивал.

– Но газета… – попыталась возразить я.

– В бездну газету, журнал и все остальное! – взвился Ричард.

– Нет, – тихо проговорила я. – Разбирайся с заговорщиками. А мне…

– Ника, – еле слышно проговорил он – и это было страшно, потому что я ожидала взрыва… – ты не понимаешь… Ни я, ни Брэндон, ни отец, ни Швангау… Никто не мог войти в твою проклятую редакцию. Никто не мог выстроить портал. Мы могли только смотреть. Я чувствовал, как ты сходишь с ума, потом ощутил твою боль, словно ты сгорала заживо… Ника… не надо так.

– Ричард… Я тебя люблю. Но тут уж от меня ничего не зависит. Ты говоришь, чтобы я переселилась во дворец – хорошо. Только давай мы туда же переселим и остальных. И мы будем спокойно заниматься своими платьями восемнадцати оттенков желтого. Или ты думаешь, если мы рассядемся по своим комнатам во дворце и будем смиренно ждать, кто победит, то нас не тронут?!

Ричард гневно молчал. Пашка подумал-подумал и высказался… раздраженно-восхищенно:

– Ой, мама! Ну вот чего ты такая упрямая!

– Лучше расскажите, что с Рэмом.

– Мне удалось его вытащить, – ответил Ричард. – Я почувствовал, что он в опасности, и пренебрег политикой невмешательства в дела этого… герцогства. Мы с бойцами успели в последний момент. Рэм держал магическую защиту – нападавшие так и не смогли ее пробить. И одновременно отбивался. Шпага. Рана глубокая, но его жизни ничто не угрожает. Магическому потенциалу – тоже.