Пламя мести

– Вы – как огонь в камине зимним вечером. Он пытается вырваться – обогреть весь мир. Растопить лед, прогнать холод – подальше от парадного крыльца. Но это… невозможно! Если он вырвется – то все уничтожит вокруг и некому будет дарить тепло. Поэтому иногда пламя вспыхивает. От гнева и… бессилья.

– Браво, – тихо сказал император Фредерик. – Какое точное наблюдение.

– Простите, ваше величество.

– Это же правда. А за правду не прощают.

Он поймал мой укоризненный взгляд. Понял, что сказал двусмысленность. Улыбнулся.

– В смысле – не гневаются. И перестаньте меня подозревать в том, что я намерен хоть кому-то из присутствующих причинить вред. А то я могу обидеться.

Слуги спешно накрывали на стол, а я все думала… Юный Троубридж предал своего наставника, чтобы укрыть любимую. И ему это удалось! Что меня понесло с Джулианой? Зачем я пошла? Девочка почти год укрывалась от тех, кто ее заслал к Ричарду. Но как только появилась я… Значит, за мной все-таки следят.

Я не замечала никого и ничего вокруг, погрузившись, как в болото, в свои переживания.

– Прекратите терзаться! – приказал император.

Они с наследником уже поели и теперь смотрели на меня. Наверное, слишком уж выразительные страдания демонстрировало им мое лицо.

– Жалко… – вытерла я слезы.

– Конечно, жалко, – кивнул Фредерик. – Очень. Мы могли еще летом схватить заговорщиков и не дать им развернуться с таким размахом. И все, что для этого было нужно, – чтобы некий влюбленный… хоть как-то включил голову. Или хотя бы доверился своему наставнику. Или – как крайний вариант – вывел свою любовницу из-под удара, помог скрыться, но… доставил ее Ричарду. Целой и невредимой. Готовой давать показания. Ну вытребовал у него под это помилование и возможность укрыть девчонку. И все были бы в выигрыше! А что в итоге? Мы мечемся и хватаем исполнителей. Благо Троубридж оставил следов в достаточном количестве. И сделал это нарочно. Тем не менее девушка погибла. Наш герой, скорее всего, тоже. А кто в этом окажется виноват?

Император обвел нас всех пронзительным взглядом.

– А виноват в гибели наследника Троубриджей опять окажется Ричард, как и в случае с Вустерами.

– Так маркиза ненавидит вашего старшего сына?.. – опешила я.

– За гибель своего сына, – подтвердил император. – Они дружили с Академии, вместе отправились служить. Оба – бесшабашные храбрецы, оба – любители пощекотать себе нервы. Да и кто боится смерти в двадцать четыре года?!

Император замолчал. Теперь уж он погрузился в свои мрачные мысли.

– Ричард всего лишь выполнил приказ. Непопулярный среди юных героев, в чем-то унизительный… А юный Вустер – нет. Все хотел доказать, что если он не самый сильный маг, то уж явно самый смелый…

– Приказ был отступить? – спросила я.

– Именно. Смысл операции был в том, чтобы заманить противника ложным отступлением в ловушку. Младший офицерский состав, понятное, дело, никто в детали не посвящал.

– Но Ричард не виноват, – прошептала я.

– Ровно так же, как и вы не виноваты в том, что случилось с девочкой, – поморщился Фредерик. И я поняла, что он избегает называть жертву по имени. Вероника…

– Фредерик, – тихонько спросила я. – А с сокурсниками Троубриджа кто-нибудь говорил?

– Зачем? – удивился император.

Брэндон тем временем рассказывал нашим дамам о том, как он уже подготовился к фейерверку, но теперь, в связи с последними событиями, мероприятие придется отложить на неопределенный срок.

– А если это будет не праздник, а… В память о тех, кто погиб? – тихонько предложила Джулиана.

– Хорошо. Но только тогда, когда будут схвачены все виновные, – принял решение император и подошел к Наташе.

– Как вы? – спросил он у нее.

– До сегодняшнего дня было неплохо…

Наташа улыбнулась ему. Я понаблюдала за ее руками. Она уже пришла в себя и вязала изумительный кружевной чепчик. Я засмотрелась – красиво. Писательница поймала на себе мой восхищенный взгляд.

– Когда у меня путаются слова и я не знаю, о чем писать дальше, я беру клубок ниток и крючок. Сначала нитки связываются в узор, а потом и слова становятся по порядку.

– Очень жду продолжения! – искренне сказала я.

– Вам правда нравится сказка, которая у меня получается?

– Да.

– Странно. Никакой особой художественной ценности я в ней не вижу.

– Возможно. Но за героев переживаешь. Как за живых людей.

– А дайте и мне почитать! – вдруг попросил его величество. – Уже несколько десятков лет не читал художественной литературы. Только отчеты, доклады, донесения. Законопроекты. Жалобы. Кляузы.

– Ваше величество, – Наташа даже вязание отложила, – книга – роман о любви. Это сказка и…

– И что? – поднял на нее черные глаза император.

– Фредерик, Наташа хочет сказать, что такие книги считаются женской литературой и мужчинам их читать не рекомендуется, – пришла я на помощь писательнице.

– Почему? Я могу пострадать?

– Разве что психика, – заметила писательница.