Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг.

Одновременно началось движение в Ивановской волости (избит волостной милиционер и принята резолюция о поддержке повстанцев), быстро ликвидированное местными коммунистами, в Краснохолмской (захвачен волисполком) и Игнатовской, где компактно проживали карелы. Здесь также был избит волостной милиционер, пытавшийся изъять конфискованного по решению комбеда быка, начались аресты сторонников советской власти. Помимо пришедших из Смоленской губернии, активное участие во всех этих событиях принимали и местные жители. Именно здесь председателя волостного комбеда Анатолия Павлова жестоко избили и, привязав к оглобле, водили по деревням. Держали его и остальных арестованных (большинство источников называет их количество – девять человек) в бане в деревне Киево Гжатского уезда, где был штаб восставших, но никаких сожжений не было. Из бани они то ли бежали, то ли были освобождены после подавления восстания[191].

Агитация повстанцев не отличалась оригинальностью – советская власть уничтожена под напором генералов Краснова и Иванова, скоро подойдут крупные силы Белой гвардии и казаки – полумиллионная армия с бронеавтомобилями, а потому необходимо объединиться против советов[192].

В Игнатовской волости, недалеко от деревни Скоросово, через пару дней произошло первое столкновение восставших с красными отрядами (в уезды, помимо собственных, прибыли силы из Ржева, Старицы, Торжка, Волоколамска). Общую численность сил по подавлению восстания можно оценить не менее чем в 500 человек с как минимум одним орудием и тремя пулеметами. Командовал ими представитель ВЧК Торожкевич – как и в случае с Молодым Тудом, большевики боялись захвата восставшими артиллерийских складов во Ржеве.

Силы восставших участники операции по подавлению оценивали в две тысячи человек, из них до четырехсот вооруженных, что, разумеется, не может быть принято за истину. Тем более в воспоминаниях большевиков вооружение восставших описывается как ружья, вилы, топоры. Первоначально отряд, который противостоял им, насчитывал, по разным сведениям, от двадцати пяти до сорока человек и, разумеется, не мог противостоять толпе. В результате перестрелки были захвачены разведчики красных – К. Павлов, Черноусов и Бакланов, которых восставшие убили. Достоверно подтвердить, что они были закопаны в землю живыми, невозможно – упоминания об этом есть только в некоторых воспоминаниях, которые противоречат друг другу. Но все трое разведчиков погибли и были похоронены восставшими. Позже могилы вскрыли и тела с почестями перезахоронили в Зубцове, в 1919 году установили памятник. Интересно, что, судя по некоторым документам, по волостям был организован сбор помощи их семьям. Во всяком случае, Краснохолмский комбед выделил по 1500 рублей на каждого[193].

После этого Зубцовский реввоенсовет усилил активность по подавлению восстания, в мятежные волости были направлены новые отряды под командованием Орлова, Гуркина и Логинова. Произошло еще одно боестолкновение у Княжьих Гор, после чего восстание было полностью ликвидировано (источники называют разные даты, но не позднее 26 ноября). Подоспевший ржевский отряд под командованием вездесущего Илюхина и военкома Сомика проследовал через зубцовские волости в Гжатский уезд, затем принимал участие в подавлении восстания в Бельском и Сычевском уездах, где, по воспоминаниям, были казнены десятки повстанцев[194].

На месте был организован ревком во главе с Творожкевичем с правами ревтрибунала (один из его членов пишет про «ревком по расправе с повстанцами на месте»). Ржевский и зубцовский отряды захватили в Гжатском уезде неких братьев Советовых, которых в воспоминаниях называют офицерами и кулаками (якобы один из них был военкомом), а также княгиню Марию Голицыну. После недолгого следствия полевой ревтрибунал во главе с Творожкевичем приговорил их к расстрелу. Также был казнен священник Троицкий, несмотря на заверения крестьян, что он никакого отношения к восстанию не имел. Всего расстреляно на месте было как минимум 29 человек. Также в воспоминаниях участников подавления восстания есть сведения о казни 10 человек в Зубцове. Вероятно, были и другие, поскольку в отношении начальника зубцовской уездной милиции в губернский центр говорится, что отряды расстреливали на месте присоединившихся к восстанию и агитировавших за него. В некоторых воспоминаниях говорится, что таких было от 20 до 30 человек, но точная цифра неизвестна: уничтожали всех задержанных с оружием в руках[195].

К остальным арестованным (около ста человек) судьба была куда милостивее: многих отпустили после внесения контрибуции. Оставшиеся под следствием провели немало времени в заключении, но суд так и не состоялся. 20 ноября 1920 года Тверской ревтрибунал дело прекратил в связи с очередной амнистией к годовщине революции[196]. Кстати, дело в открытых хранилищах не обнаружено.

Участвовавшие в подавлении восстания местные деятели не забыли себя премировать. Например, Краснохолмский волостной совет и комбед выделили шестерым отличившимся по 100 рублей[197].