Пламя пяти сердец

Они задумали настоящее безумие. Помоги им всем Инифри.

Шербера и Олдин переступили порог в тот самый миг, как Номариам снял с раны повязку, обнажив красный цветок лихорадки, распустившийся над ключицей Тэррика. Лепестки захватывали плечо и тянулись к грудине длинными тонкими полосами, похожими на пальцы. Отпечаток ладони матери мертвых, ее метка. Если они ничего не сделают, этот красный цветок прорастет внутрь и убьет его.

Она молилась Инифри, чтобы они не опоздали.

Шербера старалась не глядеть на Тэррика. Помогая Номариаму подготовить рану, она старалась быть просто акрай, выполняющей свой долг, и это было легче, если не натыкаться на взгляд темных глаз.

Если ты передумаешь и откажешься, я не буду винить тебя... — говорили эти глаза. — Тебе не обязательно это делать. Не обязательно. Не обязательно.

Нет, она не могла смотреть на него.

— Готово, — сказал Номариам, промокая рану сухой тканью и отступая, и Шербера по его знаку осторожно уперлась рукой в здоровое плечо Тэррика и уселась к нему на колени, крепко обхватив бедрами его бедра. Они должны быть друг к другу как можно ближе, когда он умрет. Ей придется отдать ему много магии, а это можно было сделать, только когда тела соприкасались.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга молча — последний шанс для обоих, последняя возможность отступить... вот только каждый знал, что не воспользуется ею и пойдет до конца.

— Мы готовы, маг. — Голос фрейле прозвучал резко, как удар кнута. — Начинай.

Олдин, незаметно оказавшийся у очага, бросил в него пучок травы, и пламя окрасилось оранжевым. В воздухе запахло болотом, сыростью и гнилью.

— Змея укусит тебя вот сюда, фрейле, — Номариам едва ли коснулся плеча Тэррика с той стороны, где была рана, но Шербера все равно вздрогнула. — У тебя начнутся судороги, а потом твое сердце остановится, и на какое-то время ты умрешь. Смерть решит, что забрала тебя, раз тебя не будет среди живых... и вот тогда мы ее обманем.

Олдин бросил еще траву, и цвет пламени сменился на ярко-желтый, а запах стал насыщенным и терпким, как неразбавленное вино.

— Тебе придется отдать ему почти всю магию, которая у тебя есть, — сказал Номариам уже Шербере. — Отдать сразу, одним сильным ударом... выпустить прямо в сердце, чтобы оно ожило и забилось снова. Времени будет мало. Тебе придется сделать это очень быстро.

— Я сделаю, — сказала она.

— Если у Шерберы не хватит магии, вы умрете оба, — напомнил Олдин. — Ну а если умрет Шербера, — добавил он спокойно, — Номариаму лучше сразу убить и себя, и меня.

Потому что, стоит им переступить порог, как Фир разорвет их на части. Потому что как только с расправой закончит карос каросе, Прэйир возьмет свой меч и разрубит каждую еще трепыхающуюся часть пополам, а потом скормит рыбам, живущим в Оргосарде, чтобы их магия и их плоть умерли вместе с ними.

И пусть они все еще рычали друг на друга, как два диких зверя: Фир и Прэйир, воины, ставшие ее мужчинами, но Шербера успела заметить, как они обменялись взглядами, полными мрачного обещания. Они всерьез были намерены исполнить угрозу. Если дело дойдет до этого, они были заодно.

— Я не предложил бы тебе этого, если бы не был уверен, что теперь ты сможешь, — сказал Номариам, положив руку ей на плечо. — Как женщина теряет каждую луну немного крови, так и ты каждый день отдавала фрейле свою магию. И как женщина, которая может родить и не умереть, потеряв столько крови, что это убило бы любого мужчину, так и ты сможешь отдать фрейле свою магию и выжить.

Олдин в третий раз бросил в огонь траву, и пламя окрасилось в цвет крови, чтобы через мгновение стать обычным. Тени спрятались в землю, полумрак сгустился вокруг, и в воздухе поплыл странный горьковатый запах. Шербера заметила, как успокаивается дыхание Тэррика, почувствовала, как расслабляется его тело, заметила, как сходит с лица землистый цвет. Ему стало лучше... пусть и ненадолго, но лучше, и ее сердце дрогнуло, когда в глазах его появился знакомый ей блеск.

— Она укусит его прямо в рану, — сказал ей Номариам, погладив по волосам, как ребенка. — Но тебе вреда не причинит, хоть и обовьется вокруг. Доверься магии, Шербера. А мы будем молиться Инифри.

Он поцеловал ее в лоб и отступил, и Олдин тоже коснулся легким поцелуем ее губ и отошел прочь, встав чуть поодаль, чтобы в случае чего тоже прийти на помощь. Шербера поерзала, усаживаясь поудобнее, и глаза Тэррика вспыхнули, скользя по ее телу, а уголок тонких губ изогнулся в усмешке.

— Если как-нибудь решишь... оживить меня таким способом, Чербер, я не буду против. Но только без связанных рук.

Его откровенный намек был таким неожиданным, что она не выдержала и рассмеялась, и тут огромная невидимая Тэррику змея обвила их своими тяжелыми кольцами и прижала друг к другу.