Планета Ка-Пэкс

— Правда есть только одна. Правда абсолютна. И избежать ее невозможно, как бы далеко ты от нее ни убежал.

Мне показалось, что произнес он это довольно грустно.

— Есть и другой фактор, — возразил я. — Наши взгляды основываются на несовершенном и противоречивом опыте. Чтобы во всем этом разобраться, нам нужна помощь. Может быть, вы могли бы нам помочь.

Он посмотрел на меня с удивлением:

— Как?

— Расскажите мне еще о вашей жизни на КА-ПЭКСе.

— О чем же вам хотелось бы знать?

— Расскажите мне о ваших друзьях и знакомых.

— Все КАПЭКСиане — мои друзья. Правда, на ПЭКСианском нет слова «друг», так же как нет слова «враг».

— Расскажите мне о ком-нибудь из них. О любом, кто первый придет на ум.

— Ну, есть такой брот, а есть мано, и свон, и флед, и…

— Кто такой брот?

— Он живет в лесу к РИЛЛу от релдо. Мано…

— Релдо?

— Это деревня возле фиолетовых гор.

— И брот там живет?

— Да, в лесу.

— Почему?

— Потому что орфы обычно живут в лесах.

— А что такое орфы?

— Орфы — это некто между подобными мне существами и тродами. А троды похожи на ваших шимпанзе, только большего размера.

— Вы хотите сказать, что орфы — получеловеческие существа?

— Еще один пример вашей противоречивой терминологии. Но если вы имеете в виду, что орф — наш прародитель, то так оно и есть. Видите ли, мы, в отличие от вас, людей, не уничтожаем наших предков.

— И вы считаете орфов вашими друзьями?

— Конечно.

— А как, между прочим, вы называете на КА-ПЭКСе таких существ, как вы сами?

— Дремеры.

— А сколько различных видов предков между орфами и дремерами?

— Семь.

— И все они до сих пор существуют на КА-ПЭКСе?

— Mais oui![23]

— Как они выглядят?

— Они прекрасны.

— Вам приходится как-то о них заботиться?

— Иногда только убирать за ними. А в остальном они сами о себе заботятся, как и все наши другие существа.

— Они умеют говорить? Вы их понимаете?

— Разумеется. Все существа умеют говорить. Просто надо знать их язык.

— Хорошо. Продолжайте.

— Мано тихая. Большую часть времени она проводит, изучая наших насекомых. Свон — зеленый и мягкий. Флед…

— Зеленый?

— Ну конечно. Свон — эм. Эмы вроде ваших древесных лягушек, только размером с ваших собак.

— Вы обращаетесь к своим лягушкам по именам?

— А как же еще к ним обращаться?

— Вы хотите сказать, что у вас для всех лягушек на КА-ПЭКСе есть имена?

— Конечно нет. Только для тех, которых я знаю.

— Так вы знакомы со многими низшими существами?

— Они не «низшие», они просто другие.

— А могли бы вы сравнить эти виды с теми, что у нас на Земле?

— У вас большее видовое разнообразие, чем на КА-ПЭКСе, зато у нас нет хищников. И еще, — он просиял, — нет мух, комаров и тараканов.

— Неужели такое возможно?

— О, поверьте мне, очень даже возможно.

— Хорошо, теперь давайте вернемся к людям.

— На КА-ПЭКСе нет «людей».

— Я хотел сказать, к таким существам, как вы. Э-э-э… дремерам.

— Как пожелаете.

— Расскажите мне о вашей приятельнице мано.

— Я уже сказал, что она увлечена изучением хомов.

— Расскажите мне о ней еще что-нибудь.

— У нее мягкие каштановые волосы, гладкий лоб, и она любит мастерить разные вещи.

— Вы с ней ладите?

— Конечно.

— Лучше, чем с другими капэксианами?

— Я отлично лажу со всеми.

— Неужели среди всех тех дремеров, с которыми вы ладите, нет таких, которые вам нравятся больше всех остальных?

— Мне они все нравятся.

— Назовите хотя бы некоторых из них.

Эта просьба явно была ошибкой. Не успел я остановить прота моим следующим вопросом, как он уже назвал не менее тридцати имен капэксиан.

— А вы хорошо ладите с вашим отцом?

— Ну что это, джин? Вам нужно что-то делать с вашей памятью. Я могу дать вам несколько советов, если…

— А как насчет вашей матери?

— Конечно.

— Так можно сказать, что вы ее любите?

— Любовь подразумевает ненависть.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Любовь… как… это все из области семантики.

— Хорошо. Давайте посмотрим на этот вопрос с другой стороны. Есть ли там кто-нибудь, кто вам не нравится? Кто-нибудь, кого вы не любите?

— На КА-ПЭКСе все такие же, как я! С чего мне кого-то ненавидеть? Я должен ненавидеть сам себя?

— На Земле есть люди, которые сами себя ненавидят. Те, которые живут не так, как они себе это представляли, и не так, как бы им этого хотелось. Те, кто не достиг в жизни своей цели. Те, кто совершил катастрофические ошибки. Те, которые нанесли ущерб другим людям и потом очень об этом сожалели…

— Я уже говорил вам, что на КА-ПЭКСе никто никого не обижает!

— Даже нечаянно?

— Даже нечаянно!

— Никогда?

— Вы что, глухой? — заорал прот.

— Нет. Я вас прекрасно слышу. Успокойтесь, пожалуйста. Извините, если я вас расстроил.

Прот резко кивнул.

Я знал, что напал на след, но не очень понимал, как лучше всего по нему идти. Пока прот приходил в себя, я заговорил с ним о некоторых наших пациентах, в том числе о Марии и ее защитных «я», — похоже, прота интересовало ее состояние.

Каким путем приходит прозрение? Может, это просто минутное прояснение в мыслях, вечно затуманенных глупостью? И хотя, возможно, побуждения мои не были лишены корысти, так или иначе, я вдруг понял, что наконец-то напал на след. Теперь я точно знал, с чем мне надо было сражаться: с истерической амнезией!