Планета супербарона Кетсинга

Фраза «теперь вашей дуэли больше не было» выглядела дико, но, судя по всему, именно она передавала суть местного обычая. После бесед с берсерком до такой фразы и самому можно было додуматься. А вот оборота с Борровсом Вок не ожидал, хотя аналогию нетрудно найти. Выиграешь товарищеский матч, и тут же появляются… Да кто только не появляется, в том числе и завистники разной степени подлости. Ладно, пока дабл-п проблем не создает, нечего и переживать. Тем более что других дел хватает. Того же принца навестить. Да барон еще и про войну сказал. Что делать с этой информацией, оставалось неясным, но вряд ли война – событие масштабное – пройдет мимо, не заставив посуетиться. Еще масштабнее то, что путь домой отрезан, улетел осьминог. Но об этом думать не хотелось. Зачем себе нервы дергать, если проблему все равно не решить?

Барон заметил, что Вок задумался, истолковал это по-своему, посоветовал:

– Ты пошли берсерку денег. Или подарок. Обычаи нарушать не стоит.

Да, надо послать. Вот только источник иссяк, и теперь следует определяться, как жить дальше на оставшиеся цехины. Что за древние деньги были цехины, Вок не знал, просто всплыло в голове слово. Почему всплыло, непонятно, да и не важно.

Неожиданно в зал вошел привратник, тот самый Ширкорст. Вок привратника не видел с тех пор, как родственники увезли его домой, что называется, «уже не в критическом, но еще в очень тяжелом состоянии». Выздоровел, значит.

Ширкорст наклонился к супербарону, что-то сказал. Тот радостно подмигнул Воку:

– Старый друг приехал, супербарон Сультэрг, я вас представлю.

Привратник вновь наклонился, зашептал, лицо барона напряглось, он встал.

– Извини, сейчас я вернусь.

Вернулся действительно быстро, не садясь, сказал довольно сбивчиво:

– Получается, не ко мне, а к тебе. Нехорошо просить, но старый друг, пойми уж. У него единственного сына ранили, а про то, как ты нас вон с Ширкорстом в порядок привел, в городе уже много кто знает.

Так вот – не делай добро и не получишь по голове. Лекарь выискался. Как теперь выкручиваться? Даже в висках застучало от напряжения, но ни до чего хорошего или умного не достучалось.

Супербарон Сультэрг на супербарона Кетсинга походил разве что титулом. Невысокого роста, полноватый человек в добротной, но внешне скромной одежде и при минимальном вооружении – только-только приличия соблюсти. Лицо его не было ни проницательным, ни задумчивым, как у Кетсинга, оно было красным и испуганным. Увидев Вока, он даже не дождался официального представления.

– Извините меня, граф, ваше сиятельство. Сын. Ночью возвращался домой из университета… И грабители… Он защищался, отважно защищался, я сам на мече кровь видел. Но ранили… помогите. Я не знаю, как смогу отблагодарить… Но помогите.

Вот ведь, оказывается, здесь и университет есть! Времени радоваться общественному прогрессу не осталось, легко можно было дождаться перехода речи испуганного отца в истерику. Вок потребовал больного на осмотр. Сультэрг выглянул за дверь, и слуги втащили в помещение носилки с лежащим на животе раненым. Он приподнял голову, и… его выражавшее героические муки лицо передернулось. Вот это был испуг! Тот самый высокий мальчишка, напавший на Вока в подворотне. Ну что ж, во всяком случае, о том, в какое место пострадал пострадавший, спрашивать не придется. Еще бы и второго приволокли, того, с разбитой физиономией!

Пока готовили операционное поле – стаскивали штаны и разматывали какую-никакую повязку, – единственный супербаронский сын трясся от страха. Похоже, только присутствие отца да представления о благородном достоинстве не позволяли ему ретироваться. Ну и хорошо, страх – дополнительное наказание, так сказать. И вон даже кровь на мече, Вок улыбнулся, вспомнив малость своей царапины, папаша что, под микроскопом оружие сына разглядывал? Улыбка вряд ли показалась пациенту доброжелательной.

Рана, как и планировалось тогда, во время встречи в переулке, получилась не особо глубокой, но, что неприятно, уже начала воспаляться. Здесь и без военного атласа понятно – штаны надо чистые надевать, когда на улицу хулиганить выходишь. Вок покрутил головой, понял, что дворецкий еще не вернулся и придется все делать самому, крикнул кухарке, чтобы кипятила воду.

Обработав поврежденную часть пациента волшебным физиологическим раствором, Вок забинтовал как мог куском чистого полотна. Вручил большую бутылку «эликсира» обнадеженному папаше:

– Вот этим промывать три дня утром и вечером. Перевязывать каждый раз новой материей, обязательно свежепрокипяченной. – Взглянул в лица внимающих и уточнил на всякий случай: – Но не горячей!

Слушали так, будто он вещал секреты черной магии. Разве что не записывали. Запишут, наверное, потом запишут, потомкам передадут. Вот он, кстати, потомок. Вок взглянул на тощую мальчишескую задницу, усмехнулся:

– Зашивать не обязательно, шрамы украшают мужчину, – и продолжил, уже обращаясь к пациенту персонально: – Не стоит гулять по темным улицам. Особенно там, где в одиночку можно встретить группу плохих людей.