Планета свалок. Путешествия по многомиллиардной мусорной индустрии

– Они грузят контейнер не тем, что мы купили, – негромко рассказывал он мне в своем «мерседесе», когда мы ехали по Фошаню в ноябре 2009 года. – Если мы смотрели одну кучу, они – практически при нас – запихивали в контейнер другую.

Когда я спросил Джо, почему такое происходило в дни его поездок – был ли это расизм или вполне человеческое предположение, что все иностранцы тупые, – он ответил: «Да, вы правы».

Мне жаль Джо, но я знаю, что этими трюками пользуются отнюдь не только американские торговцы металлоломом. Их используют европейцы, их используют японцы, их используют китайцы. Эти «игры», как их называют большинство торговцев ломом, – часть бизнеса, и не важно, где он ведется. Просто Джонсону и другим коммивояжерам выпало несчастье играть в чужой стране. Но поверьте мне, если бы Джонсон путешествовал по дорогам Китая, с ним происходило бы практически то же самое.

За рулем Джонсону звонят два китайских покупателя из Аризоны. Они только что заключили какую-то сделку и теперь просят его организовать логистику для их контейнеров. Это новый вид бизнеса для Джонсона и его жены, недавно сменившей свою работу в Ванкувере на полный рабочий день с супругом. Закончив один разговор, Джонсон начинает другой: просит жену устроить отправку аризонских контейнеров, а также тех, о которых он договорился в Цинциннати. Сегодня вечером в отеле он передаст всю информацию.

Организация логистики – не такой выгодный бизнес, как торговля металлоломом, но и сопряженный риск намного меньше. Лом, который Джонсон купил в Цинциннати сегодня утром, нужно погрузить в контейнер, привезти на сортировочную железнодорожную станцию, затем погрузить на контейнеровоз, следующий через Тихий океан. Пока он прибудет в Гонконг, пройдет 45 дней. За это время мировые рынки не будут статичными: они могут пойти вверх или обрушиться. В конце концов, осенью 2008 года некоторые рынки потеряли больше половины стоимости.

Мы продолжаем двигаться на юг, сгущаются сумерки, мы минуем полицейский автомобиль, остановившийся на обочине рядом с машиной со спущенной шиной. «В Америке хорошая полиция, – вздыхает Джонсон. – Останавливаются, чтобы помочь вам поменять колесо». Мы оба знаем: в Китае полиция может остановить вас и оштрафовать за спущенную шину.

Небо темнеет, и мы возвращаемся к разговору о металлоломе. Он говорит мне, что повышение налогов на импортированный лом неприятно, но оно никоим образом не самая крупная или новая проблема импортера. Эта честь принадлежит тому, кто крадет металлолом из его контейнеров на пути из Гонконга к Гомеру. По словам Джонсона и двух других экспортеров, с которыми я общался впоследствии, кто-то снимает сверху лом, пока контейнеры находятся под контролем китайской таможни.

Потери могут составлять сотни и даже тысячи долларов. Никто не знает точно, кто и как это делает. Версий масса, но лидирует такая: на таможне смешанные грузы металлолома разгружают, оценивают и взвешивают. «Обычно они просто смотрели и проверяли, – говорит Джонсон. – А теперь взвешивают и крадут».

Спустя несколько недель я беседую с одним крупным уважаемым американским экспортером: на самом деле ситуация намного хуже, чем указывал Джонсон. Его компания недавно «потеряла» кипу меди – стоимостью примерно $20 тыс. – где-то между Гонконгом и материком, хотя он принял меры предосторожности и даже заплатил за взвешивание контейнера в Гонконге перед перевозкой. Но ворам это не помешало.

Однако позже я не могу не задаться вопросом: почему Джонсон или этот экспортер так удивляются? Торговля ломом в провинции Гуандун всегда была в лучшем случае полулегальной. При операциях в «серой» зоне ничего удивительного в происходящем нет.

Джонсон ведет машину сквозь темноту, и мы обсуждаем, каково нам обоим быть иностранцами в странах друг у друга. Яркая полная луна затмила звезды и освещает наш путь.

– За границей полная луна всегда больше и лучше, – говорит он. – В Китае луна – это хороший знак. Но у вас полнолуние считается плохим знаком.

– Это правда.

– Почему?

Я думаю об оборотнях.

– Не знаю. Сегодня вот она выглядит прекрасно.

Через несколько недель я узнаю, что Джонсон перефразировал китайское выражение, которое в примерном переводе гласит: «Луна в других странах кажется полнее, чем в Китае». В обычном смысле это предостережение тем, кто желает путешествовать вдали от родины.

Утром мы уезжаем из гостиницы Super 8 и едем в расположенную неподалеку фирму L. Gordon Iron & Metal – почтенную компанию, занимающуюся обработкой лома. Она располагается на длинной узкой полоске земли, окруженной густой зеленью и высокими величественными деревьями. Здесь Джонсона приветствуют как старого друга. Леди в приемной ласково называют его по имени: «Привет, Джонсон», – им незачем смотреть на визитку, которую он кладет на стойку.