Планета свалок. Путешествия по многомиллиардной мусорной индустрии

Лично я ощутил спрос, когда в начале 2000-х годов начал посещать китайские конференции, посвященные металлолому, подобные тем, что организует CMRA. Эти мероприятия обычно привлекают несколько сотен китайских торговцев и утилизаторов лома, вряд ли заинтересованных в докладах о государственной политике в отношении импорта лома. Скорее им интересно встретиться и договориться с относительно небольшой группой зарубежных экспортеров, посетивших такие собрания для налаживания связей. Вообще говоря, экспортеров трудно не заметить: белые пузатые мужчины среднего возраста посреди сотен китайцев. Я не пузат и не среднего возраста, но тоже белый, и поэтому на каждой конференции мне неизбежно приходилось взаимодействовать с импортерами с визитками и брошюрами в руках и с предложениями: «Можно получить вашу визитку? Мне интересны Береза/Утес[111]».

Для журналиста такое общение имело свои преимущества. Многие из предпринимателей стремились попасть на страницы журналов, для которых я работал, а я искал источники информации. Но после нескольких лет работы я уже пресытился подобным вниманием. Поэтому на конференции 2006 года я попросил одного китайского приятеля дописать внизу на моем бейджике с именем фразу «У меня нет металлолома» – в надежде сэкономить время и снизить раздражение и у меня, и у торговцев.

Это не сработало.

Глава 14 Кантон

Осень 2011 года. Джонсон Цзэн двигается по автомагистрали 77, идущей на юг через Западную Виргинию, со скоростью, ровно на пять миль в час превышающей разрешенную. Мимо нас едут грузовые машины, мимо нас едут легковые машины, однако Джонсон строго выдерживает взятый темп. Сегодня он проехал с такой скоростью из Цинциннати в Кантон (штат Огайо), а сейчас направляется в сторону Каролин. Так он водит машину всегда. Внезапно у него возникает вопрос:

– Почему Гуанчжоу называют Кантоном?

Я не ожидал этого.

Исторически «Кантон» – это англизированное слово «Гуанчжоу», столицы родной для Джонсона провинции Гуандун[112]. Аналогично кантонский язык – англизированное название языка, на котором говорят в этом регионе. Вместо ответа я спрашиваю о другом:

– Интересно, называют ли себя люди в Кантоне кантонцами?

– Нет, – отвечает он, качая головой, с оттенком гордости за свою провинцию. – Гуандунцами.

Несмотря на свое канадское гражданство и странствия по миру, Джонсон точно знает, что он – кантонец, и вовсе не из города Кантон в Огайо, где мы сегодня были.

На самом деле ни один из нас не испытывает особо теплых чувств к огайской версии Кантона. Ранее в тот же день у Джонсона была назначена встреча там на какой-то базе металлолома, и мы потратили четыре часа (а могли бы уже оказаться в Северной Каролине!) только для того, чтобы обнаружить: управляющий уже продал за день до того весь металлолом, предназначенный на экспорт.

– Владельцам и менеджерам следовало бы позвонить и сказать, что сырья уже нет, – сообщает мне Джонсон в редком приступе разочарования. Затем он делает паузу и меняет мнение: – Но они заняты. Я бы тоже так делал. Рынок продавца.

Уже середина дня, и нам ехать еще минимум шесть часов, прежде чем мы окажемся в Стейтсвилле (Северная Каролина), где у нас завтра назначена встреча.

– Обычный день для китайского торговца, – вздыхает Джонсон. – Ехать долго, отдачи никакой.

Он лукавит. Несколькими часами ранее на парковке у базы в Кантоне ему позвонили с базы лома в Цинциннати, где мы были утром, и договорились о поставке двух контейнеров стоимостью примерно $70 тыс., приблизив его к цели – потратить на этой неделе миллион.

– Но я все же планировал четыре [контейнера], – признается он.

Проведите несколько дней в дороге с китайским торговцем ломом, и вы обязательно начнете думать, что против него ополчились все напасти и все американские предприниматели. Нарушенные договоренности, распроданные запасы и работники, не заботящиеся скрывать расизм. И это еще только обиды. Неправомерные действия серьезнее.

По словам Джонсона и других путешествующих бизнесменов, экспортеры лома не всегда отгружают заказы так быстро, как обещают, – особенно если рынки двигаются вверх и они могут продать товар за бо́льшую сумму.

– Но когда рынок падает, они просто торопятся отправить металл в Китай, – грустно смеется Джонсон. – А еще, когда рынок идет вверх, они любят погрузить меньше, чем 18 тысяч килограммов [которые разрешены для грузового контейнера]. Когда я звоню и жалуюсь, они всегда говорят, что не могут рисковать перегрузом из-за правил дорожного движения, определяющих количество лома, разрешенного к перевозке на сортировочную станцию или в порт. Но когда рынок падает, то правил дорожного движения будто и нет, а контейнер всегда приходит с перевесом!

Эти жалобы не новы. Джо Чэнь, руководитель базы «Тун Тай», повторял их мне, когда вспоминал свою работу разъездным покупателем в 1970-е и 1980-е годы.