Планета свалок. Путешествия по многомиллиардной мусорной индустрии

Скотт Ньюэлл приглашает меня на тамале[88] в маленьком мексиканском ресторанчике рядом со зданиями Shredder Company. Официантки приветствуют его по имени, а заказ он делает, даже не заглянув в меню. «Значит, спрашиваете, почему мы режем автомобили? – говорит он мне. – Потому что там есть сиденья с обивкой, резина, латунь… мы вынуждены были их сжигать на открытом воздухе».

В 1955 году Сэмми Пролер из компании Proler Steel в Хьюстоне (Техас) думал примерно в том же направлении. Предприниматель столкнулся с серьезной проблемой: у него было 40 тыс тонн выброшенных автомобилей, которые он не мог сжечь и не мог позволить себе разделывать их вручную. Но ему обязательно требовалось с ними разобраться. Однажды он сел на рейс из Солт-Лейк-Сити в Омаху и спустя несколько часов и четыре коктейля «Отвертка» получил решение: порезать машины на части, а затем пропустить эти части через магнит, чтобы отделить сталь.

Идея была ни революционной, ни сумасшедшей. Утилизационные компании ломали жестяные банки с 1928 года (если банки из цилиндров превратить в порезанные листы, с них проще удалять химическим способом оловянное покрытие), и те же самые шредеры постепенно модифицировали, чтобы они могли резать все бо́льшие предметы, включая детали машин – скажем, двери. Шредер Сэмми Пролера, названный «Пролерайзер», начал работать в 1958 году. Его длина превышала 300 м, а энергию давали двигатели, снятые с кораблей военно-морского флота. Мощности системе хватало: уронив машину на поворотные молоты, вы почти мгновенно получали лом. Метод не давал дыма, а расходы – хотя и серьезные – не превышали затрат на работу вручную.

Тем временем Алтон Ньюэлл стал владельцем крупнейшей утилизационной компании в Сан-Антонио. Как и Пролер, он пытался разобраться с разделкой автомобилей; однако, в отличие от Пролера, у него не было 40 тыс. тонн отслуживших свое машин. Тем не менее Ньюэлл тоже имел опыт резки банок и видел потенциал в измельчении более крупных предметов лома.

За ланчем Скотт Ньюэлл рассказывает мне: его отец начал размышлять о разрезании автомобилей еще до ввода «Пролерайзера» в эксплуатацию. По сути, Ньюэллы уже измельчали детали машин и твердо верили, что так же можно поступить и с целым автомобилем. Затем появились новости о «Пролерайзере», и Ньюэлл получил стимул попробовать. «Как только мы увидели, что это можно сделать [порезать машину] … папа построил конструкцию побольше, достаточно широкую, чтобы захватывать целый автомобиль». Шел 1959 год. Скотт Ньюэлл с готовностью признает за Пролером первенство в деле измельчения автомобилей. Но без особых экивоков говорит: его семья делала это лучше.

Позже мы возвращаемся в Shredder Company, и Скотт ведет меня в конференц-зал, где в углу стоит деревянная модель шредера. Она размером с большую микроволновку – микроволновку с конвейером, выходящим из заднего торца.

Он берется за ручку, которая поднимает всю левую сторону шредера, включая ту самую «Идею» – направляющий ролик, который медленно подает автомобили к молотам (а не бросает их сверху). Но сейчас Скотт собирается показать мне другое. Он поднимает меньший кожух, где находятся ротор и молоты. «Корпус открывается вот так», – комментирует он, полностью обнажая сегментированный ротор – той же формы, что и в Индиане, просто в тысячи раз легче. У него есть своя рукоятка, и Скотт не может удержаться: начинает крутить ее, словно ручку игрушки, и когда он это делает, сила вращения выталкивает маленькие молоточки из пазов между дисками.

В реальности ротор вращается против часовой стрелки, когда автомобиль попадает в камеру. Измельченный материал далее крутится в камере, а уменьшившись до достаточно маленького размера, пропихивается вверх через решетку. Примерно то же самое было и на самом первом шредере Ньюэллов. Различия невелики, но они созданы «пятьюдесятью годами ошибок», как признается Скотт. «Многие ошибки сделал я».

Пока Скотт снова собирает модель, он внезапно меняет тему. «У меня возникают проблемы, когда я беру это на какую-нибудь китайскую выставку. Все наши потенциальные клиенты оттуда». Он имитирует фотографирование модели и смеется: «Делают чертежи. Чертежи по таким фотоснимкам».

Однако Скотт знает, что шредер – больше не секрет. Изобретение уже 50 лет решает проблему, с которой сталкивается большинство развивающихся стран: слишком много автомобилей и слишком мало людей, желающих за небольшую зарплату разбирать их вручную ради переработки.

В начале лета 2008 года мировая экономика изобилует деньгами, но уже ходит по краю. По поручению журнала Scrap я еду в Бангкок, чтобы выяснить, почему такая маленькая страна, как Таиланд, в очень сжатые сроки стала крупным импортером американского измельченного металлолома. В некотором смысле ответ известен еще до полета из Шанхая: Юго-Восточная Азия испытывает строительный бум и поэтому требует все больше стали для зданий и автомобилей, а избыток металлолома создают именно американцы.