Планету открывали сообща

Не удивительно, что, покидая архипелаг Общества, Кук надеялся в ближайшее время открыть новые земли в приэкваториальной части Тихого океана. И действительно, уже 23 декабря 1777 года он увидел близ экватора небольшой остров, названный островом Рождества. А 19 января следующего года корабли экспедиции подошли к Гавайским островам, о существовании которых в Европе никто не знал (за исключением, быть может, некоторых испанских мореплавателей, которые тщательно засекретили свои открытия).

Гавайские острова стали местом гибели Кука 14 февраля 1779 года. Официальная английская версия, исходящая от спутников великого мореплавателя, возлагает вину за смерть его на островитян. Кук действительно был убит гавайцами, но рассказ о гибели мореплавателя, слышанный О. Е. Коцебу от очевидца Калемаку, существенно отличается от английской версии: причинами нападения островитян явилась попытка Кука силой увести на корабль местного вождя и огонь, открытый по гавайцам со шлюпок экспедиции. Кто знает, как закончился бы этот день для Кука, если бы подле него находился Тупиа? Как не хватало Куку этого человека, которого он считал «проницательным, чувствительным, искренним…».

Аборигены и в XIX веке продолжали вносить свой вклад в исследование Океании европейцами. В 1823 году английский миссионер Джон Уильямс, проведший шесть лет на архипелаге Общества, занялся исследованием южной группы островов Кука и совместно с капитаном Д. Диббсом открыл острова Митиаро и Мауке. Затем он решил разыскать другой остров той же группы — Раротонга. О существовании этой земли было хорошо известно на Таити, где о ней в семидесятых годах XVIII века узнали испанцы. Однако она не была нанесена на европейские карты, поэтому некоторые историки считают Уильямса первооткрывателем и этого острова. Путь к нему указал миссионеру вождь Рома-Тане с острова Атиу, раскрывший перед путешественником еще одну особенность навигационного искусства полинезийцев.

«Заметив, что Рома-Тане отличается необычайной рассудительностью, я спросил, слыхал ли он о Раротонге, — писал Уильямс, — О да, — ответил он. — Туда только один день и одна ночь пути от Атиу. Мы знаем этот путь». Эти сведения восхитили нас; но когда мы спросили, в каком направлении лежит остров, он в первый раз указал одно, а во второй — другое. Но вскоре все объяснилось: отправляясь в путешествие, туземцы не отплывают от любой части острова, как это делаем мы, а пользуются, так сказать, «отправными пунктами». В этих пунктах у них есть «вехи», по которым они и ориентируются, пока не появляются звезды. Обычно они выходят в море с таким расчетом, чтобы ориентироваться по небесным светилам, когда сухопутные вехи исчезают вдали. Зная об этом, мы решили принять план туземцев и подвели судно свое к отправному пункту. Оказавшись там, вождь пожелал увидеть вехи на берегу, для чего судно стали постепенно поворачивать. Когда его вехи оказались на одной линии друг с другом, он воскликнул: «Вот так! Вот так!» Я немедленно взглянул на компас и установил, что курс судна — SWW. Курс этот оказался столь точным, как если бы Рома-Тане был идеальным штурманом. Расстояние составило 133 мили».

На острове Раротонга Уильямс с помощью местных жителей, пользовавшихся только каменными орудиями, построил судно европейского типа и совершил на нем переход на Раиатеа и Таити.

Не только океанийцам, но и многим западноевропейским и американским мореплавателям приходилось находить путь в океане без всяких навигационных приборов. Как правило, их вынуждало к этому кораблекрушение. Не имея практических навыков океанийцев, они испытывали куда более серьезные затруднения, нежели островитяне.

Никакое искусство навигации не может, однако, спасти мореплавателя от голода и жажды, если он не умеет сохранять запасы пищи и воды. У океанийцев необходимые навыки вырабатывались столетиями, и в этом отношении они не только не отстали от европейцев XV или даже XVIII века, но и могли кое-чему их научить.

Викинги Востока и Запада

По мере прогресса знаний все труднее отрицать способность океанийцев к дальним путешествиям и открытиям. Однако за последние годы на Западе разгорелась дискуссия о том, были ли их плавания случайными или преднамеренными. Вопрос этот имеет не только академический характер. И дикарь, унесенный на челне в океан, может случайно открыть необитаемый остров и поселиться на нем. Пропаганда теории «случайных открытий» независимо от субъективных намерений ее сторонников играет на руку колонизаторам, отрицая культурные достижения порабощенных или вовсе уничтоженных ими народов.

Наиболее полно эта теория изложена в книге новозеландского ученого Эндрю Шарпа. В первом издании (1957) Шарп устанавливает для преднамеренных плаваний океанийцев 100-мильный лимит (в порядке исключения он повышает его до 200 миль). Под влиянием критики Шарп несколько пересмотрел свои позиции и во втором издании (1964) признал, что двусторонние связи могли поддерживаться между островами, расположенными на расстоянии даже 360 миль друг от друга.