Пластика души

Я заставила себя подойти к каталке ближе и взглянула на то, что осталось от лица женщины. Она вполне могла быть и самой Волошиной, и кем угодно еще. Правда, лоб выпуклым не был, но, возможно, это просто дефект ткани, образовавшийся после воздействия… а чего, собственно?

– А есть мнение по поводу того, как и чем был так обезображен труп?

– Кислота.

– Извините меня, но ничего конкретного сказать я не смогу. Нет признаков, по которым можно бы хоть отдаленно сравнить фотографию и останки. А кровь? ДНК?

– Удивитесь – никаких следов. Даже волос на расческе. В доме словно провели полную санитарную обработку, вообще ничего не нашли. Ни одежды, ни обуви, ни предметов личной гигиены. Даже постель перестелена.

– Вы не находите, что это совсем уж странно?

– Нахожу. Но не могу отыскать логичного объяснения, – вздохнул Невзоров. – Ладно, Аделина Эдуардовна, спасибо вам. Извините, что пришлось пойти на столь неприятную процедуру.

– Ничего… – но в душе я была уверена, что этот обезображенный труп сегодня непременно явится ко мне во сне.

Я уже поворачивала на свою улицу и радостно отсчитывала минуты до того, как припаркую машину, войду в квартиру и сразу кинусь под душ, чтобы смыть с себя запах морга, когда зазвонил укрепленный на панели мобильник. Это опять оказался Сева. Я ткнула кнопку громкой связи, и салон заполнил немного истеричный голос Владыкина:

– Деля, а я думал, ты мне друг!

– Я тебе друг, – вздохнула я, поняв, что Севка слегка выпил.

– Тогда почему ты не сказала, что она ушла от меня?

– Потому что я этого не знала. – Я ненавижу врать, ненавижу Оксанку за то, что мне приходится делать это, и отдельно ненавижу ее за то, что вру сейчас Севке – мягкому, плюшевому Севке, который уж точно не заслужил такого по отношению к себе.

– Ты не могла не знать! Ты ее единственная подруга!

– Не всегда подруги делятся друг с другом всеми своими секретами.

– Деля! Я тебя умоляю – ну, хоть ты-то не усугубляй! Ты можешь ко мне приехать?

– Сейчас?

– Да.

Это было не совсем то, о чем я мечтала буквально пять минут назад, но в голосе Владыкина слышалось такое отчаяние, что я поняла – нет, я не имею права отказаться, мне нужно поехать и поддержать его.

– Хорошо, – вздохнула я, включая поворотник и перестраиваясь в другой ряд для поворота. – Минут через тридцать, пробки тут.

Мы сидели в кухне небольшой квартирки Владыкиных, и Севка едва не плакал. Я курила, глядя в чашку с остывшим давно кофе, и не знала, что еще мне сказать ему, как утешить.

– Разве я был плохим мужем, скажи? – взывал Сева. – Разве я не был с ней ласковым, разве предъявлял какие-то претензии? Не работала – и не надо, я обеспечивал. Хотела сценариями этими заниматься – занималась, я помогал, советовал. Я ни разу не спросил, куда она уходит по вечерам…

– А может, надо было, а? Может, надо было хоть раз взять ее за шиворот, встряхнуть и сказать: прекрати это, ты моя жена, а шляться по ночам замужней женщине не пристало?

Сева уставился на меня округлившимися глазами:

– То есть ты тоже об этом знала?

Вот черт… ну, почему я не прикусила язык?

– Ну, ты же сам сказал.

– А… Деля, вот скажи – я дурак, что прощаю? Она ведь уходила от меня несколько раз, а я сидел здесь и ждал, потому что знал, что она вернется.

– Сева, как показывает практика, дольше всего живут вместе те пары, в которых никто не мешает другому врать.

– Врать? Ты думаешь, что я тоже ей вру?

– Нет, Сева. Ты просто много лет не мешал ей делать это.

Владыкин опустил голову и заплакал. Я ненавижу, когда рыдают мужики, я и женщин-то плачущих переношу с большим трудом, но у них это хотя бы эволюционно заложено. Но рыдающий мужчина… Однако Севу мне было жалко настолько, что защемило в груди. Я пересела к нему, обняла за плечи:

– Сева, не надо. Это жизнь, все бывает.

– Почему, почему это всегда бывает со мной, скажи? – уткнувшись мне в плечо, прорыдал Сева.

– Бери-ка себя в руки, друг мой, а то совсем как-то не логично. Что ты рыдаешь, скажи? Нужна она тебе – возвращай. Не можешь жить с этими знаниями – подай на развод, но будь тогда последовательным, не пускай ее обратно.

– Я ее люблю, Деля. Люблю и не хочу потерять. Но мне ужасно обидно, что она не ценит моей любви, не ценит всего, что я делаю для нее. Или я не прав?

– И ты прав, и я права. Просто наши правды не совпадают, вот в чем проблема. – Я потянулась за новой сигаретой. – Но они и не должны совпадать. А тебе нужно просто раз и навсегда сделать выбор.

– А если я не хочу?

– Ты боишься. Выбор – это всегда больно. Но бывают моменты, когда это необходимо, Сева. Необходимо для вас двоих.

Я говорила это и понимала, что слова мои падают в пустоту. Владыкин никогда не решится на подобный шаг, так и будет терпеть. Но это его личное дело.

– И откуда это мы вернулись так поздно? – раздалось из кухни, когда я уже поздно ночью шарила по стене в поисках выключателя в собственном коридоре.

От неожиданности я вздрогнула – никак не могла привыкнуть к тому, что квартира моя больше не встречает меня пустотой и безмолвием. Матвей стоял в дверном проеме кухни и насмешливо наблюдал за моим растерянным лицом.