Плата за грех (СИ)

О самом сражении рассказать особо нечего, кроме того, что мы удержали позиции. Из лагеря постепенно прибывало подкрепление — другие отряды «Кантáты», и уже через полчаса после первого столкновения от некогда многочисленных вражеских сил осталась лишь груда тлеющих обломков.

И тут вновь начало происходить что-то странное.

Я как раз приходил в себя после боя, облокотившись на свою машину. В клыках была зажата первая (и явно не последняя) сигарета за этот день. Хотелось получить ответы на многие вопросы — в первую очередь узнать, кем же были наши недавно усопшие товарищи. Нóлза тоже вышла, скрестив лапы на груди и оглядываясь по сторонам, словно не зная, что делать дальше.

— Эй! — помахал я.

Она напряглась и как будто даже растерялась, но через секунду наши взгляды встретились. Колли явно не хотела снова со мной разговаривать, и я сразу понял, что она знает больше, чем кажется.

Она не спешила прерывать неловкое молчание. Пришлось самому её расспросить. К тому моменту меня уже распирало от любопытства — что же все-таки произошло за последний час?

Я непринуждённо подошел и прислонился к борту её «Жала», глядя не на Нóлзу, а на небо. Желание докопаться до сути боролось во мне с чувством, что я должен оставить эту измученную женщину в покое. Естественно, любопытство взяло верх.

Начинать разговор с намёка на обвинение было не очень-то по-джентльзверски, но я и не считал себя джентльзверем. Я был скорее обаятельным бандитом. Хотя кого я обманываю? Обаяния во мне ни грамма.

— Короче. Ты явно знаешь, что тут произошло.

Ответа не последовало — только едва заметный взгляд искоса.

Я вздохнул.

— Слушай, ты должна мне рассказать. Звери пострадали. Наши звери! — Я указал в сторону горящего «Ялунга», подбитого через пару секунд после прибытия. Экипаж, оглушенный взрывами и покрытый сажей, был рядом и обрабатывал ожоги.

— Ты ведь понимаешь, что это чушь какая-то? — продолжил я. — Эти… уж не знаю кто, — я махнул лапой в направлении обломков неподалёку, — они разнесли всю базу в поисках… чего-то. А мы с ними расправились за считанные минуты.

Я покачал головой, в очередной раз поднимая взгляд к звёздам.

— Либо мы прям лучший отряд на планете, либо военные в ГЗГ совсем уж никакущие. А учитывая, что половина наших ребят раньше тоже служила в армии ГЗГ, вряд ли дело в этом.

Она поджала губы, потом собралась было что-то сказать… Но передумала и лишь покачала головой. После небольшой паузы она всё же заговорила.

— Рэ́ндел… ты неплохой парень. Ты мне нравишься. Честно. Поэтому я скажу тебе…

Она наконец посмотрела мне прямо в глаза как никогда серьёзно, будто пытаясь подчеркнуть важность своих слов. В её взгляде читалась чуть ли не мольба.

— Не лезь в это дело. Найди другую работу. Пошли этого Форрéстера в задницу.

Ещё чего! Я не собирался отступать, а внутри уже начал разгораться противный огонек ярости, который лишь сильнее подпитывался её словами. Хотелось взбеситься, наорать на неё за такую дерзость, но, к счастью, я быстро снова взял себя в лапы. В этом чокнутом новом мире мне нужен был проводник, и я не собирался отпугивать её своими капризами. Она-то уж точно не виновата во всём, что случилось.

— Нет. Я не успокоюсь, пока всё не узнаю. Мы с тобой знакомы недавно, но… Думаю, ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы это понимать.

Теперь в её глазах была лишь тоска. Не слезливая, а глубокая и чёрная, которую не залить даже выпивкой.

— Я понимаю… Понимаю.

Она покачала головой, глубоко вздохнула и снова посмотрела на меня.

— Вон та куча металлолома. — Она указала на большую громоздкую машину с наполовину оторванной взрывом подвеской. Я никогда не видел таких моделей, даже на военных парадах.

— Она не сгорела, и один из люков открыт. Загляни внутрь. Только… не психуй. А я подожду.

Я секунду поколебался. Не хотелось рыться среди обуглившихся тел. Но Нóлза махнула мне:

— Иди-иди!

Я решил подчиниться и медленно направился к обломкам машины. На обугленном борту, я заметил странный симвл — глаз, который вертикально пересекает стилет. Я некогда не видел такого символа — ни у мародёров или картелей, — ни у корпоратов или ЧВК.

Один из люков действительно был открыт. Я аккуратно взобрался по борту, покрытому дырами от снарядов, осмотрел проём на предмет неприятных сюрпризов и пролез внутрь.

Когда я, абсолютно сбитый с толку, вернулся, Нóлза ждала меня всё там же — как и обещала. Не сказав ни слова, она протянула мне флягу с водой. Я сделал большой глоток.

— Короче.

— Что?

— Внутри никого нет. ВООБЩЕ НИКОГО! Никаких тел! Управление какое-то… странное. Да там всё на каком-то странном языке. Я ни когда такого не видел… Не понимаю! Что, блять, это за херня?! — Я в отчаянии всплеснул лапами.

Она кивнула и посмотрела по сторонам.

— Только что пришли рапорты от нескольких отрядов. Все машины пусты. Никаких тел. Никаких мертвых пехотинцев. Всюду… пусто. Никого нет.

Я нахмурился.

— Ты знала, что внутри никого не будет? Откуда?

Выражение её лица не изменилось.