Плата за грех (СИ)

— Может, всё-таки учения?

Но я сразу же понял, насколько тщетной была эта надежда.

— Нет. Эта местность не предназначена для учений. И никто не стал бы без предупреждения обрубать связь и уж точно не устроил бы артиллерийскую канонаду посреди ночи. А ещё мы слышали несколько взрывов посерьёзнее. Возможно, рванули склады с боеприпасами. Сложно сказать.

Происходящее казалось нереальным. Я взял бутылку с водой и осушил её за несколько быстрых глотков.

— Нападение на военную базу ГЗГ — это самоубийство. Для кого угодно. У местных картелей и боевиков не хватит огневой мощи, и даже корпорации…

Она кивнула.

— Ага. Как я и сказала, мы не знаем, что происходит. Но… — Тут она подняла глаза, и её лицо приняло решительное выражение. — Мы это выясним.

Я ахнул.

— Ты с ума сошла? Мы едва закончили подготовку, техника стоит без топлива и боеприпасов, а ты хочешь лезть в эту хрень?!

— «Молот» готов. — Она указала на ржавую груду металла неподалёку. — Кто-то заправил его вечером. Видимо, прокатиться хотел.

— Что ещё за «Молот»?

— Тот старый ржавый M113, который мы недавно нашли. Немного почистили, даже боеприпасы для пушки есть.

Несмотря на ситуацию, абсурдность названия не могла не вызвать у меня улыбку.

— Ясно. Вот почему его назвали «Молот»: ка-а-ак засадит!

Лицо колли внезапно порозовело, как будто от смущения. Я бы и не заметил этого, если бы лагерь не подсвечивался фонарями, работавшими от генератора.

— Ну да… а ещё там внутри раскладушка. Если понимаешь, о чём я.

— Ой.

Она встала и указала на двух стоявших рядом солдат.

— Раскéс, Доннéр, возьмите «Молот» и выдвигайтесь. Не ищите неприятностей: при первых признаках опасности разворачивайтесь и возвращайтесь в лагерь.

Оба отдали воинское приветствие и удалились. Спустя некоторое время этот древний БТР, рыча, дымя и скрипя, сдвинулся с места, медленно разогнался и скрылся за воротами лагеря, оставив после себя лишь облако пыли на грунтовой дороге.

Прошло десять минут, а бой, похоже, и не думал стихать. К этому времени в лагере уже никто не спал: мужчины и женщины в спешке собирали оружие, торопливо крепили снаряжение и готовились к худшему.

К моему разочарованию, первым делом стали заправлять не ОБТ, а самые быстрые машины, поскольку на их заправку уходило гораздо меньше времени, чем на наших прожорливых монстров.

Разведчики отправились в путь первыми. Арендованные у армии ГЗГ «Ялунги» — шестиколёсные боевые разведавательный машины, понесли их в бой по следам так и не вернувшегося и, предположительно, встретившего печальный конец «Молота».

Затем поехали танки, чья заправка занимала не менее десяти минут. В принципе, можно и не заливать полный бак, но всем же понятно, как много горючего жрут пятьдесят тонн стали в бою, так что лучше перестраховаться. Тем более неизвестно, что может произойти с нашим лагерем. Это означало, что мы будем прибывать небольшими группами, но в такой ситуации это лучшее, что мы могли придумать.

Первыми вслед за разведчиками отправились мой БМПТ «Рамка», лëгкий танк «Жало» Нóлзы и ОБТ класса«Фауст» Сáлливана. Каждый из нас кивнул своим экипажам во время отправления, отдавая последние распоряжения остальным и бросая друг на друга последние тревожные взгляды. Сáлливан нервничал больше всех, ругался сквозь клыки и кричал на зверей возле своего старого железного чудовища.

Но, как однажды сказал генерал ГЗГ — Скóрдо Тренс, «Главное — зверь, а не машина», — и старина Сáлливан, суховатый, седой ветеран-койот, с лихвой компенсировал любые недостатки старой техники своим опытом и мужеством. У меня не было времени узнать его поближе, но многие в лагере считали его кем-то вроде деда — этаким крикливым старым ворчуном.

Я забрался на БМПТ и протиснулся в командирский люк.

Внутри я закрыл глаза и позволил шуму внешнего мира рассеяться. Я подумал о том, как сильно может измениться мир всего за несколько минут. Может, именно поэтому Форрéстер отправил нас в эту глухомань? Чтобы подготовиться к такому развитию событий? Но тогда почему он об этом не сказал? Вступать в бой без надёжных разведданных как минимум опрометчиво, если не сказать глупо. И тем не менее мы делали именно это, не дожидаясь разведчиков. Подобные мысли проносились у меня в голове, пока я пытался заставить себя сосредоточиться на настоящем.

Радио по-прежнему издавало лишь глубокий и подозрительный (точнее, подозрительно знакомый) гул, совсем не похожий на любые ранее слышанные мной помехи. Внезапно я понял, что нам придëтся действовать по старинке. Я высунулся из люка и помахал Нóлзе лапой, а её силуэт в сиянии лагерных огней ответил тем же жестом. Пришло время выдвигаться.

БАЗА.

База была неподалëку, поэтому мы почти сразу начали замечать признаки боестолкновения. Нам попались несколько брошенных машин с ярко горящими в темноте фарами, чьи пассажиры в спешке покинули место происшествия. Вокруг не было ни души — жутковатое ощущение даже в ночном мраке.