Плата за одиночество

– По-разному, – ответила инора. – Кто выходил замуж, кто уходил на другое место. У Хелены, что была до Сабины, заболела мать, да так сильно, что нуждалась в постоянном уходе. Вот и пришлось ей уехать.

Эдди насмешливо на меня посмотрел – видно, все мои страхи были слишком заметны и вызывали у него лишь улыбку. Но мне смешно совсем не было. Жизнь у меня одна и мне дорога, рисковать ею я не собиралась. Как и выходить замуж ради собственного спасения, на что этот инор столь усиленно намекал. Уехать отсюда было бы хорошо, но не с ним. Не лежало к нему мое сердце, и все тут, хоть, по словам иноры Эберхардт, Эдди – завидный жених. Внезапно мне в голову пришло, что Петер, получается, теперь свободен от брачных обязательств. Мыслей своих я сразу устыдилась. Не успела Сабина умереть, а я уже думаю про ее мужа. Меня не извиняло даже, что к ней самой симпатии я никогда не испытывала. А ведь она искренне хотела мне помочь. Я пользуюсь ее вещами, живу в ее квартире, и даже на работу меня устроила она, пусть эта работа и казалась мне подозрительной, но платили там очень хорошо. В списке того, что я от нее получила, не хватало только ее мужа. Добрый, заботливый, с обаятельной улыбкой, как он, наверное, переживает свою потерю… В этот момент дверь кабинета открылась и оттуда вышел как раз тот, о ком я думала. Петер был полностью убит собственным горем. Глаза красные, обведены темными кругами, одежда мятая, похоже, со вчерашнего дня ее не снимал, даже легкая небритость заметна, хотя не так сильно, как если бы на его месте был Рудольф, у которого волосы намного темнее.

– Петер, как вы? – участливо спросила я, пытаясь отогнать от себя неподходящие мысли.

– Штефани, вы тут? – Он недоуменно обвел нашу компанию глазами, ненадолго задерживаясь на каждом.

– Проходите, кто там пришел? – раздался голос из артефакта над кабинетом. – По одному.

– Маргарета, иди, – сказал Эдди. – Хоть сядешь там. Не думаю, что следователь заставит тебя стоять.

Инора Эберхардт зашла, а мы остались втроем в коридоре.

– Что там случилось-то? – бесцеремонно спросил Эдди.

Я возмущенно на него посмотрела. Разве бедному вдовцу сейчас до наглых расспросов? Зачем Эдди узнавать подробности? Или он хочет выведать, что известно следствию? Сам-то он до сих пор назад не уехал, а для этого должны быть веские причины, ведь из слов иноры Эберхардт было понятно, что такое совсем не свойственно для ее партнера. Я посмотрела на Эдди с немалым подозрением.

– Зарезали Сабину, – невнятно проговорил Петер, подавившись всхлипом.

Я бросила на Эдди предупреждающий взгляд. Должен же он понять, что человека в таком состоянии расспрашивать не стоит. Но Эдди моими взглядами не проникся, он их даже не заметил.

– Значит, найдут скоро того, кто это сделал. Слепок ауры на месте наверняка взяли. Если быстро нашли тело, – при этих словах даже мне нехорошо стало, что уж говорить о вдовце, но Эдди невозмутимо продолжил: – То сегодня-завтра ее убийца за решеткой будет. Понимаю, слабое утешение, – почти сочувственно добавил он.

– Так в том-то и дело, – горячо ответил Петер, – что не получилось этот слепок взять. Говорят, там такая магическая мешанина на месте преступления, что даже определить нельзя, была ли она убита там же.

– Тю, – присвистнул Эдди, да так громко и непривычно для этого места, что на него начали озираться, а я даже покраснела – стыдно было стоять рядом со столь невоспитанным инором. – Маг, значит? Но зачем магу нож?

– Может, и не маг, – пояснил Петер, а я лишь поражалась его терпению, – может, просто была в месте, где что-то такое делалось, а на обратном пути…

Он потер переносицу и бросил короткий взгляд на меня. Вспомнил, видно, как предлагал вчера проводить, а в это время Сабину как раз и убивали. Или не в это время?

– А когда это случилось? – продолжал расспросы Эдди.

Он и не пытался хоть как-то смягчить слова, но такие деловые расспросы на удивление приводили Петера в порядок лучше, чем любое сочувствие. Вдовец собрался, горе ушло на задний план. На переднем оказалось желание выяснить правду и отомстить.

– Незадолго до полуночи. И ведь совсем недалеко от нашего дома, – с отчаяньем сказал он, не удержав в себе эмоции. – Всего квартал. А нашли ее только под утро, когда светать стало. И все это время я ее искал. – Голос его опять явственно дрогнул.

– Жена в такое время должна дома сидеть, – наставительно заявил Эдди. – Вторую заведешь – проследи, чтобы не бегала где попало.

Я не удержалась и постаралась как можно незаметнее стукнуть его кулаком в бок – шутки такие мне казались неуместными и неподходящими ни к этому учреждению, ни к этой ситуации. Человек только что потерял не только жену, но и неродившегося ребенка, и это совсем не повод для шуток.

– Смотрю, детка, я начинаю тебе нравиться, – не преминул он откомментировать. – Уже заигрывать начинаешь? Согласна на храм и немедленный отъезд?

– Я просто хотела, инор Хофмайстер, намекнуть, что нужно выбирать выражения, – недовольно сказала я.