Плата за роль Джульетты

Я наконец оторвалась от него, все еще продолжая мягко поцарапывать пальцами ее темно-зеленый бархатный жакет. Да, это был он, вне всякого сомнения! Высокий, стройный, красивый, с нежным румянцем, зелеными глазами («цвет моих глаз в точности совпадает с цветом листьев водяной лилии»), Ян, мой друг, дружок, славный парень, запутавшийся в любви, как и в своих любимых водяных лилиях… Он был одинаково нежный и с женщинами, и с мужчинами, и как-то все это сходило ему с рук. Его любили, боготворили, ему завидовали, но не как объекту вожделения или любви, а как художнику, модельеру, стилисту, большому мастеру, наделенному волшебством умения делать людей счастливыми. Везде, где оказывался Ян, все вокруг покрывалось золотом, драгоценностями, все сверкало, лучилось счастьем, радостью, было самой красотой.

И этот букет, появившийся на нашем столе в саду, — яркое тому доказательство. Букет — шедевр, настоящее произведение искусства.

Анфиса стояла в стороне притихшая, счастливая тем счастьем, какое дано тому, кто понял, что не ошибся в своем поступке, решении. Это же надо было додуматься — взять и за моей спиной провернуть эту грандиозную аферу, вызвать Яна из Парижа в Синее Болото!!!

— Пожалуйста, не бейте меня… — сказала она, закрывая лицо руками, на самом деле волнуясь от радости за нас с Яном.

— Ну, ты, мать даешь! Эка, куда тебя занесло! Я поначалу и не поверил! — Ян всплеснул руками, и я увидела, что кончики его пальцев ярко-розовые. — Пойдемте, я салат из свеклы сделал, пирог с яблоками испек, да я ждал вас, девушки синеболотские!

Он засмеялся, и на щеках его появились веселые, озорные даже ямочки.

— Жалко, что никому рассказать нельзя, где я и с кем! Проходите, проходите…

Играя роль хозяина дома, он пригласил нас за стол, на котором, помимо свекольного салата (к которому Ян, я знаю, относится особенно трогательно, поскольку он напоминает ему его юность, в частности, студенческую столовую, где подавали свекольный салат с орехами, служивший гарниром к молочным сосискам), было много чего вкусного, необыкновенного. Анфиса только что не на цыпочках обошла стол, на котором на простых фаянсовых тарелках были живописно разложены розовые ломти консервированной ветчины, хамона, голубые сыры, бутерброды с икрой, пирог…

В комнате тоже было нарядно, повсюду стояли вазы с цветами. Я знала, что и в парижском доме Яна в каждой комнате стоят цветы и что настроение хозяина зачастую зависит от того, какие именно цветы он увидит, как они будут пахнуть. Он сам, не хуже любого флориста, составлял букеты, следил за тем, чтобы в вазах всегда была свежая вода.

— Где ты нашел столько цветов? — я и сама не знала, зачем говорю о цветах, ведь Ян приехал и ему надо было так много рассказать!

— Познакомился с одной женщиной, попросил ее нарвать мне цветов, заплатил ей… Я здесь все обошел, в магазине побывал, с людьми поговорил, оказывается, у вас тут непростые люди живут, кружевницы! У меня запланирована экскурсия по домам кружевниц! Анфиса, проведете меня? Покажете?

— Конечно! — Анфиса от радости потерялась, сидела притихшая, смотрела на Яна и тихонько качала головой в восхищении.

За обедом мы продолжали говорить о какой-то чепухе, правда, Ян, как бы между прочим, смехом, рассказывал о своих делах, о том, что весной будущего года у него намечается выставка…

— Ребята, я оставлю вас, — сказала Анфиса, заканчивая с трапезой и промокая салфеткой губы, — у меня дела.

Я бросила на нее благодарный взгляд, и она ушла.

Мы с Яном остались одни. Я смотрела на него и не верила своим глазам. Каким ветром его занесло сюда, ко мне?

— Анфиса… Это она сама так решила, написала тебе, наверное, то, что ты не должен был узнать… — я прощупывала почву. — Что, что именно она тебе написала?

— Да пару слов всего. Что ты в беде, и адрес сообщила. Все. Но самое интересное-то заключается в другом! Я же все это время был на связи с Борисом! Мать, тебя разыскивают, там люди с ума сходят! Делают вид, что ты в Москве, что где-то рядом… Там все очень странно, запутанно. Я одно понял — ты на самом деле в беде, раз забралась сюда! Я посмотрел на карте, где находится Синее Болото, и понял, что, если не приеду, не вмешаюсь, не схвачу тебя за волосы, то и не вытащу из этого болота. Я должен был узнать все из первых, так сказать, уст. Так что случилось с тобой, рассказывай!

Если Анфисе я рассказывала свою историю несколько путано, сумбурно, стараясь уложиться буквально в несколько предложений, то Яну я рассказывала все последовательно, по порядку и со всеми подробностями.

Наряженный в бархат, кружево и стразы Ян, этот нежный сказочный волшебник, отчаянно матерился, прерывая меня крепкими выражениями, которые непроизвольно срывались с его языка. Свое удивление тем, что со мной произошло и что мне пришлось пережить с тех самых пор, как я с Сергеем Кузнецовым вышла из ресторана «Дункан», недоумение, шок, он выразил длинной, забористой фразой, за которой последовали и другие не менее крепкие выражения.