Плацебо

– Ничего особенного, – недовольно буркнул Импер и стыдливо прикрылся руками.

Я стоял там, голый, бритый, задыхающийся от ненависти к самому себе. Я смотрел на свое тело – ужасное тело, противное тело, смотрел на этот болтающийся кусок плоти. Совершенно неэстетичный, отвратительно откровенный, мясной, материальный, слишком реальный, слишком ощутимый, и ненавидел себя за то, что обладал им. Наглый самодовольный аппендикс, определяющий мою жизнь. По какому такому праву? А они смотрят на него и радуются, и смеются. Хорошо, лобок побрит. Вот что их волнует. Я такой же, как и он, – этот лишний мучительный орган. Я просто кусок мяса, которому ничего и не надо кроме того, чтоб избавляться от давления крови.

Я отвернулся, забрал у Ё. губку, прикрылся ею. Посмотрел в зеркало. Другое дело. Внутренний мир не должен вылезать наружу. Это просто грыжа, вывернутый наизнанку портал вовнутрь. Зачем…

«Так гораздо лучше», – думал я, прикрывался розовой губкой и смотрел на себя в зеркало.

Серия № 4. Шоу «Место»

Любовь повышает рейтинг

– С ума сошли? Я никуда не пойду! Что это за цирк? – Флор воровато оглядывалась по сторонам и то и дело снижала громкость. – Это в договоре не прописано, ну черт, – девушка цокнула языком, вздохнула и закрыла лицо ладонями. – Ну в самом деле, почему я? Глорию спросите, у нее опыт работы актерский есть.

Вальтурис кивал головой и похлопывал Флор по плечу:

– Мы тебя понимаем, так и думали, что ты откажешься. Давить не станем, это твое право.

– Вы не обижайтесь, – начала Флор, – просто, чтоб прикидываться, играть роль, нужно быть алой, красной, а я же вся состою из пастельных тонов, ничего не выйдет.

– В этом-то и твоя прелесть, милая, – Нула провела ладонью по щеке Флор. – Но мы тебя понимаем, просто, – Нула вздохнула, – обидно с такого высокого пьедестала падать. Я же думала, это шоу – венец моей карьеры телеведущей, но… – Нула выдержала паузу, а потом снова затараторила: – Это не твои проблемы, прости, не должна я тебе всего этого говорить, просто никак не привыкну к мысли, что сезон могут закрыть.

– Нула, не в тебе дело, иногда такое случается, ты профессионалка, – попытался успокоить ведущую Вальтурис.

– Но… а почему? Что случилось? – встревает Флор.

– Очень низкие рейтинги, если не будет хотя бы одной интрижки, нас закроют к следующей серии…

– А что с пребыванием в Санатории? – забеспокоилась Флор.

– Останетесь здесь, закончите курс по позитивному мировоззрению, попьете минеральной водички, и домой, финала не будет, не знаю… Раньше такого не случалось.

– Но… – Флор попыталась подобрать слова и начала отчаянно краснеть, – надеюсь, это не прозвучит цинично, но ведь Вита в прошлой серии, он же… я имею в виду, – Флор отчаянно тонула в собственной откровенности и нежелании ее демонстрировать, – ну как могут быть низкие рейтинги, если в каждой серии… – Хохот Вальтуриса оборвал девушку на полуслове.

– Значит, зришь в корень, – отсмеявшись, ткнул в участницу пальцем Вальтурис. – «Я не алая, я не красная», – передразнил он. – Но все прекрасно понимаю. Мы снимаем шоу, девочка! Вита выбыл из шоу, да. Ну так полежит пару недель в больнице, зато выйдет он оттуда мучеником, и тысячи зрителей захотят его пожалеть и приласкать, а кто-то будет ненавидеть и презирать… Это не важно, на свой розовый садик и почку престарелой мамаше у него теперь хватит.

– Я не это имела в виду… Вита прекрасный человек…

– Да хватит оправдываться, никто не посчитает тебя циничной от того, что у тебя в голове есть место не только для странностей, но еще и для здравого смысла!

– Хватит, Вальтурис, у них сейчас свободное время, ты же видишь, она не готова рисковать. Нам не имеет смысла делать на нее ставку, за Глорию тоже многие голосовали…

– Стойте, – поразилась Флор, – за меня кто-то голосовал?

Нула ухмыльнулась и извлекла из сумочки-пропеллера маленькую призму, провела по сенсорной панели пальцем и открыла график голосования телезрителей:

– Смотри.

Флор нахмурилась, пытаясь разобраться в переплетении красных и синих линий, но вскоре осознала, что самая высокая точка находится напротив ее имени, и невольно улыбнулась.

– Это очень неожиданно, я обычно слишком странная, чтоб кому-то нравиться всерьез, тем более массовому зрителю, даже не знаю, как так вышло…

– В этом и секрет, ты особенная, – улыбнулась Нула, – и мы хотим, чтоб ты сохранила в себе эту самобытность, поэтому не станем заставлять, но мы правда думаем, что если ты сходишь на свидание с Соулом, а потом он, скажем, разобьет тебе сердце, а мы снимем, как ты все это переживаешь, это сделает тебя звездой. Тебе можно разбить сердце, понимаешь? Это же так оригинально. Люди с ума сойдут.

– Но вы его предупредите? – Флор то и дело поглядывает в сторону двери и не знает, куда деть руки, она понимает, что этот вопрос говорит о том, что она уже согласна, но все же как-то это неправильно.

– Частично… Не волнуйся, к этическим вопросам мы подходим крайне серьезно, – усмехнулся Вальтурис.