Плавучий мост. Журнал поэзии. №3/2016

Родился в Москве 24 сентября 1947 года. В 1964 г. окончил вечернюю школу. В 1965 г. стал студентом вечернего отделения физического факультета МГУ. Закончил МГУ в 1971 г. по специальности физик-лазерщик, работал в лаборатории знаменитого Рема Хохлова. В 1978 г. поступил в Литературный институт им. A. M. Горького (семинар Е. Винокурова) на отделение поэзии. Автор двух книг документальной прозы, семи сборников стихов и более полусотни детских книжек. Составитель двух поэтических антологий: «Гордость и горечь» и «Свет двуединый». Последняя по опросу «Независимой газеты» вошла в число литературных достижений 1996 г. Премия журнала «Наш современник» (1993 г.). Премия журнала «Кольцо «А» (2007 г.). Международная премия «Круг родства» (журнал «Радуга», Киев, 2008 г.). Премия им. К.И. Чуковского (2014 г.) «за плодотворную деятельность, стимулирующую интерес детей к чтению, к отечественной детской литературе».

I. Говорящие вещи

Плафон

Плафон заснул и видел сон,
как будто бы разбился он,
упавши на пол с потолка.

Потом хозяйская рука
ввернула лампочку в патрон,
и ото сна очнулся он.

Болела левая скула,
но голова была цела.

Кресло

Кресло дремлет без движенья.
На боках его видны
жировые отложенья
стой и этой стороны.

В глубине его устройство
удивительного свойства:
только глянешь сверху вниз,
как уже сомлел и скис.

Вилка

– Мне до Курского вокзала, –
вилка ножику сказала.
Тот спросил: зачем туда?
– Там буфет, а в нем – еда.
В нашем доме – с кашей плошка,
да в кастрюле щей немножко,
да кефиру на два дня…

Обойдутся без меня!

Утюг

Утюг, здоровый, как битюг,
сперва прошел по кромке брюк
разгоряченным животом
на Север с Юга, а потом

прошелся с Севера на Юг
вдоль брюк,
как будто вдоль межи.
И брюки стали, как ножи.

Стол

Если бы, если бы письменный Стол
следом за мною по улице шел,
он бы – такая его ширина –
больше всего походил на слона.

Правда, у этой, вы скажете, туши
хобота нет и отсутствуют уши,
да и углы выступают из тела.

Всё это так, но не в этом же дело…

Метла

Жила Метла. Она мела
и в дождь, и в сушь, и в зной.
И каждый раз она была
хорошею Метлой.

Мела отлично. И молва
пошла во все концы:
– Какая славная Метла!
– Какая плавная Метла!
– Ты будешь главная Метла!
– сказали ей жильцы.

Звучала часто похвала
и навевала лень,
и вот расслабилась Метла
в один прекрасный день.

Вблизи крыльца на рукоять
оперлась у двери
и продолжала так стоять
и день, и два, и три.

И услыхала как-то раз
в свой адрес: «Помело!»,
и захотелось скрыться с глаз,
так было тяжело…

Гром

По небу прокатился гром.
Я зачерпнул его ведром,
и гром, сказав ведру «ура!»,
остался жить на дне ведра.

С тех пор грохочет во дворе
огромный гром в пустом ведре.

Кран

Глядел на раковину кран,
как кинозритель на экран
и видел целый день одно
эмалированное дно.

А если капелькой вода
по дну стучала иногда,
то это было все равно
ненастоящее кино.

А настоящее кино
произошло не так давно,
когда горячая струя,
сама как будто не своя,

хлестала, жару не тая,
через края во все края,
и слесарь с гаечным ключом
ругался свет стоит на чем.