Плейбой

— Чувак, она живет с родителями, и я не собираюсь давать тебе их адрес, — она делает еще один глоток напитка. — К тому же, ее папа, вероятно, подвесит тебя за яйца и заставит умолять о прощении, если там появишься.

— Весьма вероятно, — я съеживаюсь, прежде чем понимаю, что она только что дала всю необходимую информацию. — Было очень приятно познакомиться, Тесса. Передай за меня пару хороших слов подруге, а?

— Обязательно, — она закатывает глаза. — Никто не говорит Эддисон, как думать или что делать. Никто.

— Думаю, мне придется все делать самому, а? — я поворачиваюсь и ухожу, направляясь к входной двери.

Я уже знаю, где живет тренер. Мы проезжали мимо дома на днях, и Броуди показал его. Теперь остается только надеяться, что его нет.

Эддисон

Я заглядываю к Айле, которая мягко похрапывает, все еще в костюме Эльзы с «сладостей или гадостей». Когда она попросила поспать в нем, хотя бы на эту ночь, я не смогла отказать. Став матерью, я научилась уступать. Чем повредит сон в грязном, испачканном кексом платье? Он причинит гораздо меньше вреда, чем все те сладости, которые она съела.

Я прикрываю дверь и направляюсь в гостиную. После «сладостей или гадостей» мы зашли в несколько домов по соседству, а затем вернулись домой, посмотрели фильм, поели попкорна и слишком много вредной еды. Айла уснула, прежде чем я успела прочесть и четыре страницы книги, которую она выбрала.

Услышав стук в дверь, я чувствую, как встают дыбом волосы на затылке. Мамы и папы не будет дома еще очень долго. И я никого не жду. Плюс, сегодня Хэллоуин. Наверняка это серийный убийца с ножом и маской.

Схватив веник, я медленно иду к двери, заглядывая в боковое окно.

— Какого дьявола? — бормочу я, прежде чем распахнуть дверь. — Что, черт возьми, ты здесь делаешь, Кэм?

Его взгляд падает на веник в моей руке, и он усмехается.

— Что ты собиралась сделать, добить меня, если бы я был психом?

— Нет, — говорю я, выпячивая бедро. — Я бы ударила тебя промеж ног, а потом разбила голову.

— Господи, Эддисон, — бормочет он.

— Да. Впрочем, почему ты здесь? Пожалуйста, скажи, что ищешь моего отца.

Я жду его ответа. Надеясь как черт, что он подтвердит, что просто зашел, чтобы увидеть папу.

— Нет, я ищу тебя, — уверенно произносит он. — Значит… у тебя есть дочь?

Он не произносит это каким-либо конкретным образом. Не испытывает отвращения или удивления. Он просто… спрашивает.

— Да, есть. Какое тебе дело?

— Ну, я правда не знаю, — он сглатывает. — Сколько ей лет?

— Три.

— Ты ее родила…

— Когда училась в старшей школе. В семнадцать лет, если быть точной, — говорю я, обрывая его. — Ты здесь, чтобы осудить меня?

— Что? Нет. Ни хрена, нет.

— Тебя вообще здесь не должно быть. Тебе нужно уйти, — говорю я, начиная закрывать дверь.

Ударяя рукой по стеклу, он распахивает ее.

— Почему так, красавица? Черт возьми, еще совсем недавно ты, по сути, выследила меня, и я дал то, что тебе нужно, — его грудь поднимается и опускается, когда он смотрит на меня. — Ты жаждала чего-то помимо еды. И я был добычей. Теперь же говоришь уйти?

Я закатываю глаза.

— Пфф, пожалуйста. Ты не совсем беспомощный маленький грызун, — я качаю головой. — И насколько я помню, тоже этого хотел.

— Конечно, хотел, — прямо говорит он. — Я до сих пор этого хочу.

Его слова на мгновение ошеломляют, прежде чем я беру себя в руки, выталкивая мысли о нем, насилующем меня у этой двери, из своего грязного, развращенного мозга.

— Почему ты здесь, Кэм?

— Потому что хотел тебя увидеть, — произносит он. — И думаю, ты тоже хотела увидеть меня.

— Нет, — я качаю головой. — То, что мы делали, было просто развлечением, — я корчусь, вспоминая, как нам было жарко, прежде чем заставляю себя вернуться в реальность. — Но так не может продолжаться. И вот ты приходишь сюда? Это совсем не то, чего я хочу, Кэм, — я вздыхаю. — Уверена, под всеми этими связями на одну ночь, вечеринками и одноразовыми встречами ты хороший парень. Но у меня есть маленькая личность, которая зависит от меня. И забота о ней — главный приоритет. К сожалению, ты туда не вписываешься.

Я виновато улыбаюсь и начинаю закрывать дверь, но, прежде чем успеваю это сделать, его рот оказывается на моем, он заходит внутрь и прижимает меня к стене, одной рукой обхватывает щеку, а другой мягко касается шеи.

Он целует меня с такой страстью, что, отстранившись, оставляет без дыхания.

— Значит, говоришь, что не думаешь о моем члене внутри тебя, Эддисон? — шепчет он, губы легко касаются моих. — Не прокручиваешь в своей прекрасной головке вновь и вновь образ моего лица, зарытого между твоих бедер? Не помнишь, как кончила на мой язык?

— Я-я… — заикаюсь я, не зная, что ответить.

Конечно, помню. Как можно забыть?

— Вот и я так подумал, — говорит он с самодовольной улыбкой, читая мысли, прежде чем провести большим пальцем по моим губам. — Я знаю, что с того момента, как ты поднялась с колен и перестала сосать мой член, я только и думаю об этих губах, обвитых вокруг члена.

Я сглатываю, сжимаю бедра и делаю глубокий, дрожащий вдох, едва не теряя сознание…

Господи.