Плейбой

Я в последний раз осматриваю гостевую спальню, чтобы убедиться, что все идеально. После двух недель, проведенных в вонючей больнице, я знаю, что Кэм более чем счастлив уйти. Особенно потому, что он думал, что выйдет неделю назад, но мерзкая инфекция в ране и несколько других осложнений принесли дополнительную неделю. Но сегодня утром нам сообщили, что он на сто процентов выписывается, и я солгала бы, если бы сказала, что не рада, что Кэм останется у меня. Даже несмотря на то, что следующий месяц или около того будет трудным, пока он выздоравливает, я буду рада просто лежать рядом без звука пищащих аппаратов и медсестер, постоянно заглядывающих в палату.

Удивительно, но на самом деле это была идея отца, чтобы он остался у нас, пока выздоравливает. С условием, что будет жить в комнате… на другом конце дома. Это имело больше всего смысла, потому что квартира с Линком и Броуди находится на втором этаже, а наш дом одноэтажный. Его мама и папа очень хотели, чтобы он какое-то время оставался дома, но Кэм стремился в Брукс. Несмотря на то что хоккейный сезон физически окончен, он хочет быть мысленно и эмоционально рядом с командой.

Я постаралась сделать комнату максимально уютной. Принесла постеры и картинки из его комнаты в квартире и несколькими совместными фотографиями, которые сделали до того, как я совершила величайшую ошибку в своей жизни.

Странно видеть его в таком состоянии. Человек, который обычно поднимает меня сильными руками и катается по льду, еще несколько недель будет прикован к инвалидной коляске. Я знаю, что он обескуражен, но справляется.

Человек, который держал нас в заложниках, мертв. Окно было разбито, и у полиции появился четкий вид на него. После того как наркоман выстрелил в Кэма, они приняли решение убить его, прежде чем тот успеет причинить вред кому-либо еще. Часть меня благодарна. Если бы он был жив и в сидел тюрьме, я бы знала, что однажды он выйдет. И страх перед этим только все усугубил бы.

Я слышу стук в дверь и вижу маму в дверном проеме.

— Готова? Он выйдет с минуты на минуту, — она улыбается. — Кэм наверняка захочет, чтобы его девочки были рядом, когда покинет это место.

Я еще раз оглядываюсь и киваю.

— Никогда и ни к чему не была настолько готова. Поехали.

— Черт, может, чаще стоит прыгать в окна заправок и получать выстрелы, — ухмыляется Кэм, глядя на вереницу медсестер и врачей, которые хлопают в ладоши, пока отец подталкивает его к выходу. — Чувствую себя чертовой знаменитостью.

— Я все еще жду, когда ты поправишься, чтобы надрать задницу и отправить сюда снова за то, что отнял столько лет моей жизни, придурок, — шутит его отец. — Ты доказал свою точку зрения, Кэм. Ты храбрый. А теперь прекрати.

— Да, хватит шутить, — соглашаюсь я, бросая на него свирепый взгляд. — Иначе я сама надеру тебе задницу.

— Звучит многообещающе, — Кэм подмигивает. — Попробуем прямо сейчас?

— Чувак, тебе лучше не заниматься никакими такими делами. Слышал дока, — заявляет Джексон.

Выражение лица Кэма становится недовольным, хотя он пытается скрыть это, махая медсестрам.

— Не напоминай, — ворчит он.

Когда мы доходим до выхода, двери открываются, давая возможность увидеть Айлу, моих родителей, Милу и Бо, миссис Харди, все хоккейные и футбольные команды Брукса и девушку по имени Лайла, которая вызвала нашу с Кэмом первую ссору. Я встретила Лайлу и ее парня на прошлой неделе, когда они пришли навестить Кэма. Немного неловко из-за того, как я себя вела, увидев ее со своим мужчиной, но, честно говоря… она выглядит как супермодель. Любая будет ревновать к ней.

Броуди, Линк и Хантер шагают идут вперед.

— Приятно видеть солнечный свет, не правда ли? — ухмыляется Хантер. — Знаешь, если больше не хотел иметь дело с тренировками тренера, были и другие способы избежать их, чем бросаться под пули.

Кэм протягивает руки.

— Эй, я находился в отчаянии, — шутит он.

Думаю, в такой ситуации нужно уметь шутить, даже если это совершенно ужасно и травмирующе.

Должна сказать, у меня ПТСР³⁴. Как и у Айлы. Но мы обе получаем необходимую помощь и справляемся с синдромом как можем. Когда я смотрю на Кэма, до меня доходит, что не только сезон окончен, но и он может никогда не стать тем же игроком, каким был до того дня. Хоккей — его мир. Не могу представить, что произойдет, если Кэм не сможет продолжить играть.

Но стараюсь оставаться позитивной. И такие дни, как сегодня, когда вижу, что многие пришли посмотреть, как он выходит из больницы, конечно, помогают.

— Ты вытащил сюда весь университе, — я наклоняюсь, поцелуя его в щеку. — Тебя многие любят, Кэм Харди.

Он оглядывается, поднимая руку, чтобы помахать всем.

— Не позволяй футбольной команде обмануть тебя. Некоторые из этих ублюдков меня ненавидят.

— О, и интересно почему, — говорит Броуди, скрещивая руки на груди. — Когда ты трахаешься с бывшими девушками парней, они не…

— О'Брайен. Разве не видишь, что Эддисон там стоит? — Линк толкает его локтем, прежде чем улыбнуться. — Кэм и не подумает сделать такое. Он джентльмен и всегда был таким.

— Я о том и говорю, — вклинивается Кэм. — Я хороший мальчик.