Племя

– Из-за этого тебе придется бросить Банти вызов. Если с ним от лица племени буду говорить я, остальные посчитают, что ты стал слишком слабым.

– Если я прикажу Банти переселить нас из этой долины с наступлением зимы, племя меня не поддержит.

– Ты рассуждаешь как человек, который ставит свое личное соперничество выше интересов племени.

– Я рассуждаю как человек, которому нужно убедиться, что племя переживет эту зиму, – Нутау скрестил руки на груди. – Предания – это всего лишь сказки. Уровень воды в реке постоянно меняется. Как вождь племени я запрещаю тебе говорить людям о разливе реки. Нет причин сеять ненужный страх, понимаешь? Мы нашли хорошее безопасное место для жизни. Таково мое последнее слово.

* * *

В тот день сильно пригревало солнце. Атлатль осторожно крался по лесу, стараясь перебегать от одной тени к другой. Время от времени он опирался о дерево больной ногой, выглядывая из-за ствола.

Юноша охотился на маленькую птицу, сидевшую на низкой ветке. Она перепархивала с места на место совершенно непредсказуемым образом.

Атлатль сделал еще один осторожный шаг – и, случайно наступив на сухую ветку, вздрогнул от ее хруста. И все-таки, несмотря на его оплошность, жертва, казалось, ни о чем не подозревала.

Атлатль вложил камень в кожаный мешочек своей новой камнеметалки, которую он смастерил после того, как Пауоу выбросил его первое оружие в реку. Легким движением запястья он покачал палку и убедился, что кожаный мешочек висит открытой частью вверх, чтобы камень не выпал. Потом Атлатль сделал шаг вперед и резким движением распрямил запястье. Кожаный мешочек издал свистящий звук, когда юноша выбросил руку вперед. Камень со свистом полетел вперед, и…

С дерева слетел лист, сбитый камнем прямо над головой у птицы. Когда он опустился на землю, та защебетала и перелетела на другую ветку.

Это была седьмая неудачная попытка. Больше всего Атлатля расстраивало то, что птица будто и не догадывалась о преследовавшем ее охотнике.

– Погоди, недолго тебе осталось, – предупредил он птицу.

Пичуга беспечно перепорхнула на другую ветку.

В сумке, висящей у Атлатля на поясе, оставалось всего три камня. Когда камни закончатся, придется вернуться за ними на берег реки.

Несмотря на угрозы птице, на самом деле Атлатль сомневался, был ли смысл и дальше тратить время на эту затею. Он ни на толику не приблизился к тому, чтобы попасть в цель. Юноша разочарованно вздохнул и вытащил последние три камня, собираясь бросить их на землю и пойти обратно в стойбище.

Но вдруг задумался и уставился на камни, лежащие в руке.

Сразу три камня?

Так-так-так…

Инстинкт подсказывал ему: камни слишком велики, чтобы метнуть их одновременно.

Но что если он попробует метнуть маленькие камешки? Горсть мелких камней россыпью полетит во все стороны из камнеметалки. Если хотя бы один из них все-таки попадет в птицу…

Атлатль развернулся и заковылял к берегу реки.

Глава четырнадцатая

Атлатль сидел на большом круглом камне возле логова, где оставил Тигренка четыре дня тому назад. Он поставил рядом с собой копье и камнеметалку. Теперь юноша действовал по-другому, не как в тот раз, когда он выслеживал птиц: настало время устроить засаду. От него требовалось лишь спокойно и терпеливо ждать приближения жертвы, но на самом деле он надеялся, что к нему придет Тигренок.

Перед Атлатлем на земле, между камнем, на котором он сидел, и логовом, где родился Тигренок, лежали шесть мертвых окровавленных птиц, которых он положил для приманки. Все это говорило о том, что юноша был хитрым и терпеливым охотником. Тушки птиц служили доказательством того, что камнеметалка хорошо срабатывала, когда Атлатль пускал в ход горсть мелких камней: они разлетались в стороны, и ему не нужно было целиться так же тщательно, как бросая один большой камень.

Вот уже три дня подряд он устраивал засаду. И каждый день, прождав несколько часов добычу, которая так и не появлялась, Атлатль оставлял приманку на одном и том же месте. А когда возвращался туда на следующий день, каждый раз находил лишь разбросанные перья и кости, и это говорило о том, что крошечные тушки обгладывал какой-то зверь.

Но был ли этот падальщик тем, на кого он устраивал засаду? Или это все-таки Тигренок? Быть может, он погиб или исчез и какое-то другое животное пожирает птиц, принесенных Атлатлем?

Он узнает ответ, только если будет ждать.

Атлатль склонил голову и прислушался. Ему хотелось позвать Тигренка, но нельзя было привлекать внимание хищников, например лютых волков, с которыми ему уже довелось столкнуться.

Юноша услышал отдаленный грохот, доносившийся из черных туч на горизонте, далеко в долине. Он не удержался и взглянул вверх, чтобы посмотреть, не летит ли Громовая птица.

Атлатль несколько раз моргнул. Вдалеке в небо взмыла какая-то темная точка.

Он напряг зрение: ему показалось, это было что-то большое. Но не стоило думать, что это на самом деле Громовая птица. Точка находилась слишком далеко, и Атлатль не мог оценить ее размеры. Еще глупее было говорить кому-нибудь в племени, что он видел Громовую птицу. Никто бы не поверил ему.