Племянник дяде не отец. Юрий Звенигородский

«Государь! Пишешь, что хочешь ехать ко мне? Знаю, по грехам моим выйдет из этого искушение. Извещаю тебя наперёд: нельзя тебе видеть нас. Не то оставлю монастырь и уйду, куда Бог наставит. Вы думаете, что я тут добрый, святой человек. Нет! Истинно я всех грешнее и окаяннее и исполнен срама. Не удивляйся сему, князь Юрий. Слышу, что ты сам читаешь и знаешь Священное Писание и понимаешь, какой вред происходит от человеческой похвалы, особенно для нас слабых. Был у нас брат твой, князь Андрей. Но здесь его отчина и нам нельзя не отдать поклона своему государю. А твоей отчины здесь нет. Если поедешь, все станут говорить: для Кирилла поехал князь!»

Юрий Дмитрич дочитал свиток, перекрестился и поцеловал написанное. Святой человек, а жёсткий: не допускает до своих очей! Хотя грела надежда отвезти Настюшку под его целительное благословение. Что ж, надо набраться смирения у того же Кирилла и не роптать.

Князь свернул лист, прислушался. Голоса во дворе. Топот в подклете, скрип лестницы на хозяйский верх. Терем привык к тишине, ради покоя болящей, а тут...

Раздосадованный хозяин шагнул за порог и увидел Бориса Галицкого. Вот радость! А как же он покинул на произвол судьбы княжеских сыновей? За тихого младшего родитель не волновался бы, да Дмитрий Красный здесь, в Звенигороде. А вот Василий и Дмитрий Шемяка, истые сорви-головы, того и гляди оступятся без пригляду.

Борис понял господскую мысль и с низким поклоном молвил:

   - Здрав буди, княже! За добрых молодцев не волнуйся. Старший, хотя дома не читает, не пишет, да у Ивана Дмитрича Всеволожа занятий не пропускает. Средний же не пропускает церковных служб, где присутствует Софья Заозёрская.

Господин обнял верного слугу, но не скрыл беспокойства:

   - Рад тебе, друже, выше всех мер! Да, думаю, не вышло бы глупостей между Васькой и этой Всеволожей? Княжич боярышне не чета!

Галицкий рассмеялся:

   - Какие с отроковицей глупости? Туманные надежды, и только.

   - А надежды есть?

Боярин развёл руками:

   - Сам говоришь, княжич боярышне не чета.

   - Это я говорю, - смутился князь. - Анастасиюшка же не прочь породниться с Иваном Дмитричем. Что за прихоть? - Он не стал продолжать, подтолкнул потомка галицких княжат в руки готовой к услугам челяди.

Зимнему путнику предстояла жаркая баня, а уж после - застолье да беседы душевные.

Боярин, уходя, успел спросить о здоровье княгини. Юрий Дмитрич ответил уклончиво:

   - Ей неможется.

Не было желания распространяться о своём горе. Пред кем угодно, только не пред Борисом плакаться. Сколько лет, как тот потерял свою жену Дарью, а до сей поры тужит: не прибавлять же скорби вдовцу. В нём чужое ненастье всколыхнёт собственную бурю.

Встретились, как полагалось, за трапезой. Галицкий пил, как всегда: один полный кубок, следующие лишь пригубливал. Есть мешало обилие новостей, которые торопился высказать:

   - По отъезде твоём, Юрий Дмитрич, отправил государь сына с великой княгиней в Смоленск, где ныне обретается Витовт. Поехали, как бы погостить. Дочка - свидеться с отцом, внук - с дедом.

   - Пусть их, - отмахнулся Юрий.

Борис покачал головой:

   - Не пусть! И я сперва не придал значения: родительница с дитём - в гостях, родитель - в Коломне, на местном празднестве. То ль обитель открыть, то ли храм освятить. Твои сыновья были перед тем в златоверхом тереме на последнем занятии в обществе юного Василья Васильича, видели государя-дядю. Сказали, плохо выглядел Василий-старший.

Юрий опустил голову:

   - Значит, Константин прав. А ведь брат ещё далеко не стар: всего-то пятьдесят два. Не знаешь, что говорят лекари?

Борис развёл руками:

   - Никто не ведает. - Пригубил из кубка и продолжал: - Всё главное произошло по возвращении Софьи с сыном из Смоленска, а Василия Дмитрича из Коломны.

Юрий насторожился:

   - Что произошло?

Борис отставил кубок, отодвинул от себя блюдо, положил руки на стол, выпрямился, произнёс значительно:

   - Государь Василий Дмитрич написал завещание.

Это известие сотворило в Столовой палате мёртвую тишину.

Вихрь мыслей пронёсся в голове Юрия. Завещание пишут перед кончиной. Хотя нет, составляют и загодя. Татунька, Дмитрий Иванович, поспешил высказать свою волю при рождении первого сына. Так же поступил Василий, когда Софья родила первенца, который вскоре преставился. Что может означать для второго по старшинству брата теперешняя государева воля? Одно из двух: праздник или будни. Законное место по отчине и по дедине или второстепенство до скончания века. Судя по виду Галицкого, вероятно последнее.

   - Ну!

   - Государь благословил сына на великое княжение, - объявил боярин то, что и предполагал его господин. - Отказал ему всё родительское наследие и собственный удел - Нижний Новгород, Муром, Коломну. Сверх того - Великий луг за Москвой-рекой, Ходынскую мельницу, двор Фоминский у Боровицких ворот, двор загородный и ещё сёла в разных областях. Из драгоценных вещей - золотую шапку, бармы, крест, каменный сосуд Витовта, хрустальный кубок короля Ягайлы...

Юрий пристукнул по столу:

   - Довольно!