Простившись с друзьями, Дюма направился в соседнюю комнату. Раздался выстрел. Распахнув двери в комнату, очевидцы увидели живого и невредимого Дюма.
– Простите, господа, промахнулся, – объяснил писатель.
Александр Дюма как-то обедал у известного французского врача Гисталя. Хозяин попросил гостя написать что-нибудь в его книге отзывов.
Дюма написал:
– Вы мне льстите! – воскликнул растроганный Гисталь.
Тогда Дюма дописал:
Курьезный случай произошел с Александром Дюма в Тбилиси. Один владелец большой книжной лавки пригласил знаменитого француза зайти посмотреть товар. Чтобы услужить прославленному иностранному визитеру, книготорговец велел все полки заполнить исключительно произведениями Дюма, а остальные издания спрятать подальше. Зашел писатель в ту лавку, огляделся по сторонам, восхитился, и удивленно воскликнул:
– Где же книги других писателей?
Владелец магазина растерялся.
– Все проданы… – «обрадовал» он гостя.
Александр Дюма-сын в детстве был очень сообразительным и находчивым ребенком. Когда ему было всего семь лет, один старый дворянин сказал Дюма-отцу:
– Обычно такие умные дети с возрастом глупеют.
Дюма-сын при этом разговоре присутствовал, фразу аристократа услышал и «невинно» заметил:
– Вы, сударь, по всей видимости, были необычайно умным ребенком.
Оноре де Бальзак считал, что эякуляция – растрата творческой энергии, так как семя есть мозговая субстанция. Однажды, беседуя с приятельницей после удачного общения, писатель с горечью воскликнул:
– Сегодня утром я лишился романа!
Однажды к Бальзаку пришел мастер, который занимался ремонтом и благоустройством его квартиры, и стал требовать деньги за проделанную работу. Бальзак ответил, что сейчас у него нет ни сантима, и попросил мастера зайти в другой раз. Тот возмутился и начал кричать:
– Всякий раз, как я прихожу к вам за деньгами, то вас или нет дома, или у вас нет денег.
На это Бальзак сказал:
– Ну, это же вполне понятно! Если бы у меня были деньги, то, наверное, теперь меня не было бы дома.
Однажды таможенник, досматривая багаж прибывшего в Нью-Йорк британского драматурга, поэта и писателя Оскара Уайльда, широко известного своим остроумием, поинтересовался у высокого гостя, есть ли при нем драгоценности и предметы искусства, которые необходимо внести в декларацию.
– Ничего, кроме моего гения, – ответил Оскар Уайльд.
Однажды к Анатолю Франсу пришла наниматься на работу стенографистка, которая считала главным своим достоинством умение стенографировать со скоростью 150 слов в минуту. О чем она и поведала писателю.
– Но где же я возьму для вас столько слов? – ответил Франс.
Граф Василий Комаровский, поражавший современников своими замечательными стихами, был очень больным человеком. Почти половину своей недолгой жизни он провел в специальных лечебницах.
– Несколько раз я сходил с ума, – признавался он своему другу князю Святополк-Мирскому. – И каждый раз думал, что умер. Наверное, когда я умру, мне будет казаться, что я просто сошел с ума.
Ганс Христиан Андерсен уделял очень мало внимания своей итак достаточно невзрачной внешности. Он постоянно гулял по улицам Копенгагена в старой шляпе и поношенном плаще. Однажды на улице его остановил один щеголь и насмешливо спросил:
– Скажите, неужели эту жалкую штуку у вас на голове вы считаете шляпой?
Андерсен ответил мгновенно:
– А вы эту жалкую штуку под вашей модной шляпой полагаете головой?
Некий банкир спросил однажды Марка Твена:
– Чем объяснить, что у вас так много мозгов и так мало денег?!
– Видите ли, – ответил писатель, – природа любит равновесие. – В среднем у нас с вами поровну.
Однажды Марк Твен получил в редакции пачку плохих стихов под заголовком «Почему я живой?». Возвращая рукопись, он написал автору:
Как-то раз Марку Твену прислали письмо, в котором было только одно слово:
Когда Марк Твен был редактором журнала, много времени у него занимало чтение рукописей. Как-то раз, посмотрев на переполненную мусорную корзину, он вздохнул и сказал:
– Как жалко, что я не был редактором в то время, когда люди писали на каменных плитах. Какую прекрасную виллу я бы мог построить из присланных рукописей!
Марк Твен, находясь на светском рауте, беседовал с одной не очень приятной в общении дамой. Решив сделать ей комплимент, он заметил:
– Вы очаровательны!
На что грубиянка ответила:
– Не могу сказать о вас того же самого.
Марк Твен улыбнулся и промолвил: