Пленённая льдом

За его спиной появляется Ольга. Она хмурит брови, потом входит в палатку и хватает меня за руку. Она тянет меня вверх.

– Нужно уходить, – говорит она. – Нужно поторопиться, они скоро начнут нас искать.

Я цепляюсь за ее руку, мои ноги слабы, как трава на ветру. Я едва могу стоять, не говоря уже о том, чтобы идти.

– Что с ней? – с подозрением спрашивает Ольга. Она переводит взгляд с охотника на ведьм на меня. – Что здесь происходит?

Я пытаюсь сделать шаг, но ноги подгибаются, они меня не несут. Ольга подхватывает меня, прежде чем я успеваю снова рухнуть на землю. Внезапно ее взгляд меняется. Она понимает.

– Он был здесь.

– Он? – еле ворочая языком, спрашиваю я.

Она испуганно смотрит на меня. Неужели я вижу в ее глазах этот неприкрытый страх?

– Неудивительно, что она едва стоит. Неужели она не знает, что он делает?

– И что же он делает? – Мои губы все еще горят, говорить мне трудно. Все во мне становится тусклым и серым. Я чувствую себя усталой и измученной. Невероятно усталой.

– Он крадет жизненную силу, ты разве не знала этого?

– Нет, – выдыхаю я и снова оседаю на землю. Ольга пытается меня удержать.

– Давай, возьми ее на руки, нам нельзя терять времени.

Охотник на ведьм. Я чувствую, как он поднимает меня, чувствую его руки. Он не смотрит на меня. Его лицо расплывается у меня перед глазами. Мне становится плохо. Все вращается вокруг меня, все становится серым и черным. На короткий миг я вижу небо, слышу взволнованные возгласы, что разносятся по лагерю, а потом больше не вижу ничего. В объятиях охотника на ведьм мое сознание куда-то уплывает, и я уже не чувствую ничего, кроме него.

Я одна, я так ужасно одинока. Мои ноги холодные и посиневшие. Но они несут меня дальше, по белоснежным лугам и полям, неважно куда, главное – как можно дальше. Я не могу ни о чем думать, и все же мои мысли вращаются так быстро, что мне становится плохо. Я бреду по снегу, без цели и без надежды. Страх следует за мной, словно темная тень, в ногу с ней шагает смерть. Я чувствую их рядом со мной: страх и смерть. Где-то позади нас уже давно погасли костры и ветер унес дым. Никто и не вспомнит о маленькой деревушке на холмах. Так, словно ее никогда и не было. Только в моей голове, в моей голове, она продолжает жить, она живет и умирает, снова и снова. И пока я бреду по заснеженным лугам, оставляя на снегу своими блестящими ботиночками крошечные следы, в моей голове звучат нескончаемые крики.

– Мама, – бездыханно шепчу я, зная, что она больше никогда мне не ответит.

– Ну что, малышка, заблудилась?

Позади меня останавливается лошадь, верхом на ней сидит мужчина. Я не смею обернуться.

– У меня болят ноги, – скулю я. – Мне так холодно.

– Где твоя мама? – спрашивает он, и его голос такой добродушный. Такой добродушный, что все во мне кричит, чтобы он взял меня на руки, обнял и сказал, что все будет хорошо.

Слезы, которые я так отчаянно подавляю, текут по щекам. Я всхлипываю, а потом оборачиваюсь и смотрю на него. И благожелательное выражение на его лице тут же сменяется ужасом. Лошадь шарахается в сторону.

– Чертово отродье, – выдыхает он. В следующий миг мужчина разворачивает лошадь и скачет прочь. Я, плача, остаюсь в снегу и понимаю, что я – то, чего они боятся и ненавидят одновременно.

Я подозреваю, что он вернется, со многими другими, вернется, чтобы преследовать меня.