Пленённая принцесса

Мне не нравится, как легко движутся наши тела в унисон. Танцы — моя вторая натура, и я не могу не вторить его быстрым и плавным шагам. Так же как не могу противиться удовольствию, бурлящему внутри меня. После пяти дней моего беспомощного заточения так приятно вновь ощущать большое пространство.

Я позабыла, чьи руки скользят по моей обнаженной спине, чьи пальцы сплетаются с моими. Позабыла, что меня сжимает худший враг, что я ощущаю, как жар от его тела перетекает в мое.

Я просто закрыла глаза и полетела, скользя по полу, кружась в его руках, следуя движениям его ног. Я так отчаянно хочу танцевать, что мне неважно, где я и с кем. Только так я могу сейчас сбежать — растворившись в этом моменте без оглядки.

Звездный потолок кружит над моей головой. Сердце бьется все чаще, подрастеряв свою выносливость за последние дни летаргии. Зеленое шелковое платье струится вдоль моего тела, едва касаясь кожи.

Только когда его пальцы скользят вниз по моему горлу, пробегая по обнаженной коже моего декольте, я широко раскрываю глаза и резко останавливаюсь, вытянувшись всем телом.

Я вся мокрая от пота и едва перевожу учащенное дыхание. Его бедро проходит у меня между ног. Платье такое тонкое, что я с ужасом понимаю, что между нами практически ничего нет.

Я вырываюсь из его объятий, наступая на подол платья. Тонкий шелк рвется со звуком, похожим на выстрел.

— Отпусти меня! — резко бросаю я.

— Думал, тебе нравится танцевать, — насмешливо говорит Миколай. — Кажется, ты получала удовольствие.

— Не трогай меня! — повторяю я, стараясь придать голосу тот же гнев, который я сейчас испытываю. По природе мой голос мягкий и звучит слишком нежно, даже когда я в ярости, из-за чего я напоминаю скорее обиженного ребенка.

Именно так и воспринимает меня сейчас Миколай, закатывая глаза от моей внезапной смены настроения. Он забавлялся со мной. Как только я перестала подыгрывать, он потерял всякий интерес.

— Ладно, — говорит мужчина. — Наш вечер подошел к концу. Возвращайся в свою комнату.

Боже, как же он невыносим!

Я не хочу оставаться с ним, но и возвращаться в кровать не хочу. Не хочу, чтобы меня снова заперли в одиночестве и оставили умирать от скуки. Как бы я ни презирала Чудовище, это была моя самая длинная беседа за неделю.

— Подожди! — говорю я. — Что с моей семьей?

— А что с ними? — скучающим голосом переспрашивает он.

— Они беспокоятся обо мне?

Он расплывается в счастливой улыбке. Улыбке чистого зла.

— Они сходят, на хрен, с ума.

Я могу только представить.

Должно быть, они заметили сразу, как только я не вернулась домой. Оборвали телефоны, пытаясь до меня дозвониться. Обзванивали моих друзей. Отправили людей в Университет Лойолы и в студию «Лэйк-Сити», пытаясь отыскать мои следы. Объездили все улицы в поисках моего джипа. Интересно, нашли ли они его на обочине?

Звонили ли они в полицию? Мы звоним туда только в крайних случаях. Наша семья хорошо ладит с комиссаром, но копов в свои дела мы вовлекаем не больше, чем Миколай.

Я впервые вижу, как он улыбается — представляя себе, в каком ужасе и тревоге пребывает моя семья. От этого мне хочется подбежать к Чудовищу и выцарапать эти ледяные глаза.

Поверить не могу, что я позволила ему танцевать с собой. Моя кожа горит от отвращения в тех местах, где Миколай ее касался.

И все же я не могу удержаться от мольбы.

— Можешь хотя бы передать им, что я в порядке? Прошу.

Все во мне умоляет его — глаза, лицо и даже руки, сложенные вместе.

Если в Чудовище есть хоть толика души, он почувствует мою боль.

Но в нем нет ничего.

Он лишь смеется, качая головой.

— И не мечтай, — говорит Миколай. — Это же испортит все веселье.

11

Мико

Пять дней я наблюдаю за тем, как Гриффины переворачивают город вверх дном в поисках Нессы. Мои люди докладывают мне, как ирландцы угрожают, подкупают и расследуют, не находя ни единой зацепки.

Лишь пятеро знают, где спрятана девушка: Йонас, Анджей, Марцель, Клара и я. Из нескольких десятков моих солдат только самые приближенные посвящены в мой план. И каждый предупрежден, что стоит шепнуть о нем хоть словечко, намекнуть другу или любовнице, пуля в голову не заставит себя ждать.

Я в восторге от того, что Галло тоже бросили все силы на поиски Нессы. Данте, Неро и Себастиан рыщут по городу, но активнее всех — Аида Галло. Так трогательно наблюдать, как две семьи, которые еще несколько месяцев назад были кровными врагами, объединились в отчаянной попытке найти самого младшего своего члена.

Вернее, это было бы трогательно, если бы разрушение их союза не было моей основной целью.

Я упиваюсь этим. Мне так нравится, что они понятия не имеют, жива она или мертва, или даже где именно исчезла. Незнание — это пытка. Со смертью можно смириться. Но это… будет снедать их. Ввергнет их жизнь в пучину хаоса.

Тем временем Несса Гриффин сходит с ума от скуки. Я наблюдаю за ней через камеры в ее комнате. Вижу, как она меряет шагами свою комнату, расхаживая по ней, словно зверь в клетке.