Пленённая принцесса

Голодовка — это проблема. Девушка изначально была слишком худая, так что у нее нет запасов жира, чтобы протянуть несколько недель без еды. Я не могу допустить, чтобы мой план рухнул из-за каких-то капризов.

Так что я велю Кларе одеть Нессу к ужину. Я собираюсь соблазнить ее едой, а если это не сработает, накормить силой.

Тем более я хочу вновь встретиться с пленницей лично. Меня забавляет наблюдать за ней на экране, но это не сравнится с тем изысканным купажом из страха и ярости, который девушка источает при виде меня.

Когда Йонас приводит ее в обеденный зал, я отмечаю, что Клара немного перестаралась, выполняя свое задание. Раньше я видел Нессу только одетой для танцев или в университет, с волосами, собранными назад, и без косметики на лице. Одетая с иголочки, моя маленькая балерина выглядит охренительно.

Несколько дней без еды сделали ее еще более хрупкой. Зеленое шелковое платье плотно облегает фигуру, демонстрируя каждое движение грудной клетки, вплоть до резкого вздоха, когда Несса замечает меня.

Ее светло-коричневые волосы, неожиданно длинные и густые, волнами рассыпаются по плечам. Они отражают свет, как и шелковое платье, и ее сияющая кожа, и ее большие зеленые глаза. Каждый дюйм ее тела сияет.

И каждый дюйм ее тела кажется невероятно хрупким. Тонкость этой шеи, этих рук и пальцев пугает. Я мог бы сломать эти птичьи косточки даже не прилагая усилий. Когда девушка поворачивается, ее ключицы и лопатки выпирают из-под кожи. Единственная пышная часть ее тела — это большие, мягкие, дрожащие губы.

Мне приятно видеть, что, накрасив лицо Нессы, Клара оставила их нетронутыми. Бледно-розовыми, как пуанты. Такой чистый и невинный цвет. Интересно, ее соски под платьем такого же цвета?

Макияж также не скрывает россыпь веснушек на щеках и переносице девушки, таких милых и по-детски обаятельных, контрастирующих с неожиданно темными бровями. Эти брови оживляют ее лицо, как знаки препинания оживляют текст — они взмывают, как птичьи крылья, когда она удивлена, и жалобно сходятся, когда расстроена.

Даже разодетая в пух и прах, Несса кажется невероятно юной. Ее свежесть и молодость особенно заметны в этом старом и пыльном доме.

Эта невинность не кажется мне привлекательной. Я нахожу ее скорее раздражающей.

Как смеет эта принцесса быть такой хрупкой, словно стеклянная статуя, которая так и напрашивается, чтобы ее разбили? Она обуза для всех, кто ее окружает — слишком сложно защитить, слишком сложно уберечь.

Чем раньше я сломаю девушку, тем лучше для всех.

Так что я заставляю ее сесть. Заставляю ее есть.

Несса пытается ставить нелепые условия, и я позволяю ей это. Мне плевать, если она будет бродить по дому. Сбежать с браслетом на ноге пленница все равно не сможет. Он отслеживает каждый ее шаг, куда бы девушка ни пошла. Если она попытается сломать его, если он хоть на секунду перестанет отсчитывать ее пульс, я немедленно узнаю об этом.

Мне будет любопытно посмотреть, куда Несса пойдет и что будет делать. Наблюдать за ней в комнате становится довольно скучно.

Ободренная этой крошечной победой, юная Гриффин еще на шаг приблизится к бездне. И если она действительно начинает мне доверять, если думает, что со мной можно договориться… что ж, тем лучше.

Бесконечной жесткостью не проникнешь в чью-то голову. Нужно запудрить ей мозги, чередуя хорошее и плохое отношение, давая и отнимая. Непредсказуемость делает людей невероятно податливыми.

Так что, когда мы заканчиваем с ужином, я веду Нессу в бальную залу. Я уже несколько раз видел девушку в танце — в «Джунглях», в студии и взаперти в ее комнате на пространстве между стенкой и кроватью.

Танец преображает ее. Девочка, которая краснеет и избегает моего взгляда — не та, кто отпускает всю себя под звуки музыки.

Я словно наблюдаю за одержимостью. Стоит мне взять девушку под руки, как жесткое и хрупкое тело становится таким же легким и текучим, как материал ее платья. Музыка захлестывает Нессу, пока она не переполняется ею, вибрируя в моих руках. Зеленые глаза стекленеют, и девушка, кажется, вообще больше не замечает меня, воспринимая лишь как средство передвижения по комнате.

Я почти завидую. Несса улетела куда-то, где я не могу до нее дотянуться. Она чувствует что-то, чего не могу почувствовать я.

Я кружу ее быстрее и быстрее. Я хорошо танцую, как хорошо делаю и все остальное, действуя быстро и сконцентрированно. Именно так я и работаю, именно так я и дерусь. И даже занимаюсь сексом.

Но танцы не доставляют мне такого удовольствия, как Нессе. Ее глаза закрыты, а губы слегка приоткрыты. На юном лице выражение, больше подходящее оргазму, а тело прижимается ко мне, горячее и мокрое от пота. Я чувствую биение сердца под тонким шелком, чувствую, как ее соски упираются мне в грудь.

Я отклоняю свою партнершу назад, обнажая нежный изгиб шеи. Не знаю, хочу ли я поцеловать ее или укусить — или обхватить шею руками и сжать. Я хочу сделать что-то, что вернет ее оттуда, куда она ушла. Хочу вернуть ее внимание себе.