Пленённая принцесса

Это странно. Обычно женское внимание меня раздражает. Меня бесит их потребность во мне, их цепкие руки. Я использую женщин для разрядки, но предельно ясно даю понять, что не будет ни разговоров, ни привязанностей, и определенно никакой любви.

Я уже много лет не целовал женщин.

Но вот он я, смотрю на закрытые глаза Нессы и ее приоткрытый рот, думая, как легко было бы обрушиться на него и протолкнуть язык между этих пухлых губ, вкушая ее сладость, словно цветочный нектар.

Вместо этого я касаюсь шеи цвета слоновой кости. Я провожу кончиками пальцев по груди, чувствуя мягкость кожи.

Глаза девушки резко открываются, и она пытается отпрянуть от меня с выражением ужаса на лице.

— Не трогай меня! — кричит она.

Я чувствую горький укол удовлетворения, видя, как резко юная танцовщица вернулась с небес на землю. Она думает, что может улететь, когда захочет? Что ж, я утащу ее за собой в ад.

— Возвращайся в свою комнату, — велю я, получая удовольствие от того, что отсылаю девушку прочь по своей воле. Она моя пленница, и хорошо бы ей помнить об этом. Может, я и разрешил ей ходить по дому, но это ничего не меняет. Она ест, когда я скажу. Носит, что я скажу. Приходит, когда я скажу. И уходит, когда я скажу.

Несса счастлива покинуть меня. Она убегает, и подол зеленого шелкового платья развевается за ней, словно плащ.

Как только моя гостья покидает меня, я жду, что вернусь в свое привычное состояние апатии. Несса — всего лишь вспышка на моем радаре — секундная встряска, которая проходит столь же быстро.

Но не сегодня. Ее аромат остался в моих ноздрях — сладкий миндаль и красное вино. Мои кончики пальцев все еще ощущают мягкость ее кожи.

Даже после того, как я наливаю себе выпить и осушаю бокал залпом, волнение и возбуждение не проходят. Мой член неприятно напряжен — он помнит прикосновение к себе стройного бедра Нессы, когда между нами были лишь мои брюки и незначительное количество шелка.

Я выхожу из дома и еду в «Джунгли», лавируя в ночном потоке машин. Я вожу «Теслу», потому что это идеальный автомобиль, чтобы скрыть свое состояние. Он выглядит как любой другой черный седан и не привлекает ненужного внимания копов, не считая того, что в полной комплектации стоит 168 тысяч долларов. Ускорение похоже на падение с американских горок. Мой желудок сжимается, когда я совершенно бесшумно сворачиваю за угол.

Я паркуюсь позади клуба и вхожу через заднюю дверь, кивая при входе охраннику.

Я направляюсь прямиком к основному бару, проталкиваясь сквозь толпу пьяных посетителей. Петра едва успевает выполнять заказы, но бросает все, когда я киваю ей головой в сторону моего офиса, веля идти со мной.

На барменше купальный топ, едва скрывающий грудь, и обрезанные шорты, из которых торчит половина ее задницы. У нее кольцо в носу, и меня это раздражает, как и ее пирсинг ушей, брови и пупка. Впрочем, мне насрать. Петра может обрядиться хоть в костюм гориллы, я и глазом не моргну, пока могу добраться до тех частей ее тела, которые меня действительно интересуют.

— Не знала, что ты собираешься заглянуть сегодня, — мурлычет она, следуя за мной.

— Я и не собирался, — сухо отвечаю я.

Закрываю за нами дверь и срываю с Петры топ, обнажая грудь. Обычно мне нравится смотреть, как она колышется, пока мы трахаемся, но сегодня вид этой голой плоти кажется мне… чрезмерным.

Так что я разворачиваю Петру и кладу ее лицом на стол. Вид сзади не лучше. Ее большая круглая задница охлаждает весь мой пыл, как и неприятный запах ее пота, и тяжелый аромат парфюма, не скрывающий того факта, что она курит. Такого со мной еще не бывало — раньше это меня не волновало. Но вдруг стало.

Впрочем, мой член это не беспокоит. Он до сих пор на взводе, так что легко вырывается из штанов и встает между ягодиц Петры.

— О, ты уже готов, — отмечает она довольным тоном.

Порой девушке требуется время, чтобы «подготовить» меня. Порой я не готов вовсе, даже после получасового минета, так что отправляю ее назад, так и не кончив.

Сегодня во мне скопилось столько агрессии, что хватило бы трахнуть весь состав болельщиц «Даллас Ковбойз». Без какой-либо прелюдии я надеваю презерватив и вонзаю свой член в Петру сзади, трахая ее так, что она вжимается в стол. При каждом толчке стол скачет по полу, отчего по пышной заднице Петры пробегает рябь.

Она стонет и подстегивает меня, словно какая порнозвезда, впрочем, с креативностью у нее так себе — ее крики «О! О! Вот так! Сильнее!» звучат слишком ненатурально. К тому же они становятся все громче.

— Заткнись, — рычу я, хватая ее за бедра и пытаясь сосредоточиться.

Петра угрюмо замолкает.

Я закрываю глаза, пытаясь вернуть то чувство тревожного возбуждения, которое привело меня сюда, ту отчаянную потребность найти выход страсти.

Вместо этого я вспоминаю, как моя рука лежала на обнаженной спине Нессы, ощущая тепло ее кожи и шелковую прохладу волос. Вспоминаю, с каким изяществом девушка двигалась по залу, словно ее ноги вообще не касались земли. Перед глазами встает ее лицо, исполненное блаженства — глаза закрыты, губы слегка приоткрыты…