Пленённая принцесса

Они заплатят за него в виде выкупа в четырнадцать миллионов долларов.

Я выбрал это число, потому что это та сумма, которые две семьи смогут раздобыть без лишних промедлений. Она ударит по бюджету, но не обанкротит их. Гриффины и Галло согласятся заплатить, и это кажется достойной ценой за Нессу.

К записке с выкупом прилагается отрезанный локон.

Я уверен, что ее родители без труда узнают этот характерный светло-каштановый оттенок и мягкость ее натуральных, неокрашенных волос. Думаю, я бы и сам узнал в любой момент.

Я растираю локон между большим и указательным пальцами, прежде чем положить его в конверт. Даже отрезанный, он ощущается как шелк, словно продолжает жить и расти.

Записка содержит вполне четкие инструкции и угрозу:

Чтобы доказать, что Несса у нас, мы отрезали прядь ее волос. Если вы не выплатите требуемую сумму, в следующей посылке получите один из ее пальцев, а затем и всю руку. В последней посылке придет голова.

Хотел бы я видеть их лица, когда они осознают перспективы.

Писать записку было забавно, а вот приводить ее в исполнение — не слишком. Мне доставляет удовольствие мучать Гриффинов и Галло, но я не в восторге от идеи отрезать что-либо от Нессы.

Впрочем, я сомневаюсь, что до этого дойдет.

Обе семьи рыскали по всему городу в поисках своей любимицы. Они платили тысячи долларов информаторам, но избивали и пытали гораздо большее количество людей. Они совершили налет на две мои конспиративные квартиры и подрались с вышибалами в моем клубе.

И не нашли нахрен ничего.

Потому что я не настолько глуп, чтобы посвящать в свои планы каких-то шестерок.

Может, они и подозревают меня, но не могут знать наверняка, что это я украл Нессу. Вот почему привлечение к выкупу русских только еще больше спутает карты. Я даю Гриффинам двадцать четыре часа, чтобы собрать необходимую сумму.

К записке прилагается одноразовый телефон, чтобы я мог назначить место обмена в последнюю минуту. У меня нет никакого желания заранее выдавать им координаты, а потом иметь дело со снайперской винтовкой Данте Галло или дюжиной их людей, поджидающих в засаде.

Тем не менее не думаю, что две семьи будут кристально соблюдать правила игры. В конце концов, они тоже гангстеры. Под их гламурной позолотой скрывается неблагородный металл. Галло и Гриффины не меньше меня готовы на что угодно, дабы получить желаемое. Ну или они так думают.

Звонок совершает Йонас, потому что у него нет акцента.

Я слышу едва различимое эхо ответов Фергуса Гриффина. Он пытается сохранять вежливость и не навредить дочери своим гневом, однако кипящая внутри него ярость слышится в каждом слове.

— Куда вы хотите, чтобы мы принесли деньги? — сдержанно спрашивает он.

— На кладбище «Грейсленд», — отвечает Йонас. — Это в тринадцати минутах езды. Я сегодня щедрый, так что дам вам пятнадцать. Отправляйте одну машину и двух людей. Возьмите с собой телефон. Ворота на Кларк-стрит будут открыты.

Мы уже ждем их на кладбище. Шестеро моих солдат выставлены на наблюдательных пунктах. Коля Кристофф привел еще четырех.

Менее чем через две минуты Анджей пишет мне, что с территории особняка Гриффинов выехал черный «Линкольн Таун-кар». За рулем преданный пес Джек Дюпон, на пассажирском сиденье — Кэллам Гриффин. Как я и ожидал, еще через минуту я получаю сообщение от Марцеля о том, что Данте и Неро Галло отъехали от своего дома. Они едут на разных машинах, вероятно, в сопровождении нескольких своих людей.

Как предсказуемо.

Это не важно. Я не оставил пространства для маневров, отперев лишь одни ворота. Осенью и зимой кладбище закрывается в 16:00. У нас было достаточно времени, чтобы схватить двух единственных охранников, патрулирующих территорию, и расставить повсюду своих людей.

Русские даже привезли нашу заложницу. Она связана по рукам и ногам и одета в ту же одежду, в которой была Несса в день своего исчезновения — толстовка, джинсы и даже кеды. На голове у девушки черный тканевый мешок, из-под которого торчат каштановые пряди волос.

Я оглядываю ее наметанным взглядом.

— Хорошо, — говорю я Коле.

Он ухмыляется, демонстрируя белые зубы с заостренными резцами. Кристофф смуглее обычного русского, над его раскосыми глазами нависают прямые густые брови. Видимо, наследие монгольских предков. Татары — самые безжалостные представители «Братвы». Коля молод и уверен в себе, и я думаю, что чикагской «Братве» под его руководством не составит труда снова встать на ноги. Это означает, что наш союз продлится недолго.

Но пока мы на одной стороне. Счастливы объединить усилия против общего врага.

— Куда нам ее отвести? — спрашивает Коля.

Я показываю на гробницу на берегу озера. Она похожа на миниатюрный Парфенон и, благодаря колоннаде, просматривается насквозь.

— Посадите ее там, — отвечаю я.