Пленённая принцесса

— Я не боюсь ни итальянцев, ни ирландцев, — говорит Йонас. — Мы сильнее их всех. Особенно с русскими на нашей стороне.

— Слова — это не результат, — отвечаю я.

Это то, что всегда говорил нам Заяц.

— Ты больше не веришь в свою собственную семью? — приглушенно и сердито спрашивает Йонас.

— Я хочу выбирать те битвы, которые могу выиграть.

Я мог бы жениться на Нессе Гриффин. Она могла бы выносить моего ребенка. И тогда я получил бы кусочек империи, не перешагивая через тела всех, кого она любит. Не жертвуя жизнями своих братьев. Потому что, что бы там ни говорил Йонас, если мы продолжим нападать на Гриффинов и Галло, мы не выиграем эту битву без потерь. Если вообще выиграем.

Мы вновь подъезжаем к театру. Я велю Йонасу подождать у входа. Мы смотрим на беспорядочную вереницу танцоров и сотрудников театра, выходящих из дверей по окончании шоу. Затем, наконец, появляется Джексон Райт в сопровождении полной кудрявой женщины и высокого худощавого мужчины.

Они вместе идут по улице, смеясь и обсуждая сегодняшний успех, а затем сворачивают в «Виски-паб».

— Подожди здесь, — велю я Йонасу.

Я следую в паб за Джексоном. Сажусь на барный стул и смотрю, как мужчина заказывает пиво. Он сидит и болтает с друзьями десять, двадцать минут. Райт мне уже не нравится, даже на расстоянии двадцати футов[35]. Я вижу его напыщенное выражение лица, то, как он доминирует в разговоре, перебивая полную даму всякий раз, когда она пытается заговорить.

Наконец пиво делает свое дело. Джексон направляется в уборную в задней части бара.

Там всего одна кабинка. Идеально подходит для моих целей.

Когда Джексон входит, прежде чем он успевает закрыть дверь, я протискиваюсь следом.

— Эй! — раздраженно говорит он. — Здесь, очевидно, занято.

Я закрываю дверь на задвижку.

Джексон глядит на меня сквозь очки в роговой оправе, подняв брови.

— Ценю ваш энтузиазм, но не мой пол и не мой тип, к сожалению.

Я в один шаг пересекаю крохотное пространство уборной и хватаю Райта за горло. Его очки съезжают набок, а ноги беспомощно болтаются в воздухе.

— Видел сегодня твой спектакль, — небрежно бросаю я.

— Не могу… дышать… — хрипит он, становясь темно-бордового цвета.

— Забавно… часть номеров показалась мне знакомой. Ты знаешь Нессу Гриффин? Я увидел ее постановки в твоем шоу. Но нигде не нашел упоминания ее имени.

Я опускаю Джексона чуть ниже — достаточно, чтобы он мог удерживать свой вес, стоя на носочках, но не настолько, чтобы ему было комфортно. Я чуть ослабляю хватку, чтобы дать ему возможность ответить.

— О чем вы говорите? — бормочет режиссер. — Я не знаю никакой…

— Неверный ответ, — замечаю я, снова поднимая его.

Его ногти царапают мои ладони и предплечья. Мне на это насрать. Я продолжаю душить Райта, пока тот не начинает отключаться, затем я вновь опускаю его.

— Подъем, — говорю я, шлепая его по щекам.

— Ой! Отпустите меня! — вопит Джексон, снова приходя в себя.

— Давай попробуем снова. Ты помнишь Нессу Гриффин?

Угрюмое молчание. Затем негодующее «да».

— Ты помнишь, как украл ее работу и выдал за свою?

— Я не…

Еще один удар его головы об стену, и Джексон визжит:

— Ладно-ладно! Она немного приложила руку к созданию спектакля.

— О чем ты забыл упомянуть в программке.

Он кривится так, словно я заставляю его есть заплесневевшую овсянку. Затем мужчина говорит:

— Да.

— Рад, что мы пришли к согласию.

Я опускаю его. Прежде чем Райт успевает хоть глазом моргнуть, я хватаю его за левую руку и заламываю ее у него за спиной. Судя по тому, как он пил пиво, мужчина левша. Я выкручиваю ее до тех пор, пока он снова не начинает визжать и потеть.

— Хватит! Хватит! — кричит он. — Чего вы от меня хотите? Спектакль уже прошел!

— Ты возместишь ей это, — говорю я.

— Как?!

— Оставлю тебя разбираться с этим самому.

— Но… Но…

— Что?

— Несса пропала! Говорят, она умерла.

— Несса жива и здорова. Не переживай за нее, переживай за себя. Переживай о том, что я сделаю, если останусь недоволен твоим решением.

— Хорошо! Все, что угодно! Только отпустите, — тяжело дышит Джексон.

— Я отпущу. Но сначала ты заплатишь свою цену.

Одним быстрым движением я посылаю спиральный перелом вниз по лучевой кости, зажимая ему рот рукой, чтобы заглушить крик. Это отвратительно, потому что моя ладонь вся покрывается соплями, слезами и слюнями. Но такова уж наша работа.

Я отпускаю Джексона. Скуля и хныча, он оседает на пол.

— Скоро увидимся, — сообщаю ему я.

Райт съеживается от страха.

По пути к двери я слышу, как он хрипит:

— Вы работаете на ее отца?

— Нет, — говорю я. — Просто покровитель искусств.

Я оставляю его рыдать в уборной.

Когда возвращаюсь в машину, я достаю из бардачка влажные салфетки, чтобы вытереть ладони. Мои руки словно атаковала бешеная кошка.

— Все прошло успешно? — спрашивает Йонас.

— Разумеется. Он весит меньше, чем твоя бывшая.

Йонас хмыкает.

— У меня не бывает девушек, которых бы я звал нынешними.

Разумеется. Несмотря на то что мои братья мне близки, они не вполне те, кого бы я назвал «хорошими людьми». Особенно Йонаса.

Я тоже не хороший человек.

22

Несса