Пленительная мелодия

То, что он ушел, тоже не было моим выбором. Я дала ему шанс высказаться, но он этого не сделал. Он никому не сказал ни слова в свою защиту. Из того, что я знала, Джуд сообщил ему, что у него нарушен контракт – чего я до сих пор не совсем понимала – и он просто ушел.

Меня огорчило, что он даже не сопротивлялся.

Но Мэгги успокоила, сказав, что он не подходит для группы. И, возможно, все остальные с этим согласились.

– Так… и чем тут занимаются две мои девочки?

Я услышала голос своего брата и, подняв глаза, увидела, что он стоит у подножия лестницы и наблюдает за нами.

Эль отстранилась, незаметно вытирая слезы с глаз. Затем она изобразила улыбку, повернулась к моему брату и сказала:

– Мы с Джессой только что обсуждали Стиви Никс.

– Да, – сказала я, улыбаясь.

– Она считает, что мы с тобой должны спеть дуэтом кавер на «Leather and Lace» на новом альбоме, – сказала она Джесси, проходя мимо него.

– Э-э…

Эль улыбнулась мне через плечо и исчезла наверху. Мой брат посмотрел на меня, и его бровь поползла вверх.

– «Leather and Lace»?

– Это отличная песня.

– Конечно. Но она не в стиле Dirty, поэтому я предполагаю, что вы врушки. – Он пересек комнату и опустился на диван рядом со мной. – О чем вы двое на самом деле говорили?

– Просто о всяких девчачьих делах.

– Угу. – Он внимательно посмотрел на меня.

– Где Кэти?

– Наверху, – сказал он, откидываясь на спинку дивана. – Помогает Броуди. Он готовит тысячу бургеров для барбекю.

Я только усмехнулась. Мой мужчина такой хороший человек. Ему всегда нравилось играть роль хозяина, собирать всех своих дорогих друзей под одной крышей, под своим крылом. Заботиться обо всех, чтобы мы были сыты и счастливы.

Я откинулась на спинку дивана рядом с братом и закинула ноги на пуфик.

– Я видел, как на свадьбе, – сказал он, – ты разговаривала с Эль. Беспокоилась о ней, интересуясь о том, как у нее дела. Ты всегда так трепетно относилась к чувствам других, вместо того чтобы разбираться со своими собственными, ты это знаешь?

Настала моя очередь удивленно приподнять бровь.

– Ты это заметил? Когда танцевал первый танец со своей невестой?

– Эй, я замечаю, что происходит вокруг. Мне не все равно. Для меня важна Эль. Ты знаешь, что это так. Но в любом случае… я наблюдал не за ней. Я наблюдал за тобой.

– Боялся, что я спрыгну с палубы и уплыву?

– Возможно.

– Я знаю, тебе, возможно, трудно доверять мне в этом, – сказала я ему, – но я больше не собираюсь убегать. Благодаря Мэгги и Броуди на меня снизошло некое озарение. Ну, знаешь, как это бывает, когда обсудишь все с друзьями.

– Да-а?

– Да. Оказывается… я немного перфекционистка.

– Да ладно. – В его голосе не было удивления. Не то чтобы я ожидала от него чего-то подобного.

– Точно. И это было как-то… разрушительно. Я была строга к себе, наверное. Похоже, все так думают.

– А что думаешь ты?

– Что я устала от попыток быть идеальной. Я хочу попробовать просто погрязнуть в заурядности на некоторое время. Посмотрим, каково это.

Он рассмеялся.

– Желаю удачи. В тебе нет ничего заурядного, сестренка.

Я пожала плечами, не совсем уверенная, серьезно он говорит или подтрунивает.

– Спасибо, наверное.

– Если хочешь, – сказал он, – я буду рад развеять любое представление, которое может возникнуть у тебя в голове о том, что ты идеальна, прямо сейчас. Например, у тебя есть эта странная особенность с крышками. Ты никогда не закрываешь их как следует, прежде чем убрать продукты обратно в холодильник.

Я закатила глаза.

– Это правда звучит как мое несовершенство.

– И ты всегда добавляешь куда-то молоко, оставляя в бутылке совсем немного. Просто долей его, черт возьми.

– Это идеальное количество для чая!

– Я не пью чай.

– Ну, некоторые из нас пьют.

– И ты, черт возьми, разбрасываешь использованные чайные пакетики по всей столешнице.

– Потому что я люблю использовать их повторно.

– И ты разбрасываешь повсюду свои грязные кружки без подставки.

Я рассмеялась.

– Черт. Большая злая рок-звезда хочет, чтобы я пользовалась подставкой? Боже, мне так жаль.

– Когда ты оставляешь круглые пятна на моей мебели, да.

– Это было один раз, потому что ты задел ее, и содержимое расплескалось. Это полностью твоя вина.

– А ты склонна винить меня в том дерьме, которого я не совершал. Это был Макс, а не я.

– Давай винить во всем пса!

– И ты плохо воспринимаешь критику.

– Ты уже закончил?

– Нет. – Он улыбнулся своей фирменной широкой, ослепительной улыбкой, от которой женщины теряли сознание. – Могу продолжать так несколько дней.

– Эта ухмылка на меня не действует, так что давай просто перейдем к делу. Я поняла тебя.

– И ты всегда меняешь тему, когда люди говорят тебе то, чего ты не хочешь слышать.

– Ладно. Теперь ты можешь остановиться.

– Что? Я дошел до конца. Это последнее. – Я ни на секунду в это не поверила, но он просто толкнул ногой мою левую лодыжку, ту, на которой у меня была татуировка в виде ангела. – Помнишь, когда мы их набили?

– Да. – Как я могла забыть? – После того, как умерла мама. – Я слегка нахмурилась, глядя на него. – У нас ушло на это около двух лет, потому что ты был трусом.