Пленительная мелодия

Я еще раз огляделась.

– Что это? – спросила я, и мой голос дрогнул от удивления. Я знала что. Это комната для сочинения песен, наполненная прекрасными вещами, подобранными специально для меня. Дорогими моему сердцу вещами и всем, что мне когда-либо могло понадобиться, чтобы найти утешение и дать волю своему творчеству.

– Это твое личное место, где ты можешь заниматься тем, чем всегда хотела, – сказал Броуди. Он взял мои руки в свои. – Может быть, я слишком буквально воспринимаю слова той песни, которую ты написала о Кэти и Джесси, о возвращении домой? – Его губы изогнулись в усмешке. – И о том, как ты создаешь пространство для того, кого любишь. Но я хотел, чтобы ты знала: я создал пространство для тебя.

– Ты сделал все это? Для меня? Из-за этой песни? – Я пребывала в некотором шоке. Я знала, что Броуди может быть милым… но все это?

– Мэгги и Джесси помогли с этим всем, – признался он. – Но да. Это для тебя, принцесса. – Он притянул меня к себе, обхватив руками за талию. – Тебе нравится?

– Броуди… да, – выдохнула я. – Но… что, если я все испорчу?

Он нахмурился.

– Я знаю, это звучит глупо, – сказала я. – Но я обещала тебе, что буду честной. – Я взяла его за руки и крепко сжала. Я держалась изо всех сил; я должна была сопротивляться желанию отстраниться. Бежать. Потому что я, черт возьми, больше этого не сделаю, как бы мне ни было страшно. – И, честно говоря, Броуди, мне страшно. Я боюсь вложить в это все силы и потерпеть неудачу.

– Конечно, ты боишься потерпеть неудачу. – Он нежно убрал прядь волос с моего лица. – Потому что ты так этого хочешь. Но потерпеть неудачу невозможно, Джесса.

– Откуда ты это знаешь? – недоверчиво спросила я. – Я писала эти тексты для Love Struck, когда была еще ребенком. В буквальном смысле ребенком. Участники группы тоже были в некотором роде детьми, им едва исполнилось двадцать два или двадцать три, когда они добились успеха. Но мне было шестнадцать, когда я написала эти тексты. Я понятия не имела, что делаю. Прелесть была в том, что от меня ничего не ожидали, и я не беспокоилась о том, кто что подумает. Я просто писала. Возможно, ты так не думаешь, но я обратила внимание на то, что произошло после моего ухода от вас, Броуди. Я видела баланс на моем трастовом счете; все гонорары, которые я получаю от песен. Я знаю, что Love Struck находится в списке лучших дебютных альбомов всех времен, наравне с альбомами, на которых я выросла. Это невероятно. – Я перевела дыхание, чтобы успокоиться. – Что, если я начну сочинять музыку с группой для нового альбома, и все будут ожидать, что мы сделаем еще очередной Love Struck, а он провалится?

– Черт. Джесса Мэйс что, говорит со мной по-деловому?

Я закатила глаза.

– И что?

– Ты правда просишь у меня совета по поводу карьеры?

– Может быть. – Я прикусила губу. – Совсем немного.

– Должно быть, это первый раз на моей памяти, когда ты спрашиваешь, что я думаю о твоей карьере или твоем таланте.

– Да, что ж, ты многое мне и сам рассказал.

– Конечно. Но ты никогда не спрашивала. А также никогда по-настоящему не слушала.

– Так расскажи мне, – мягко попросила я. – Я слушаю.

– Хорошо, – сказал он. – По правде говоря, ни один альбом Dirty, выпущенный со времен Love Struck, не достиг таких вершин. Но мы не то чтобы страдаем. У нас в каждом альбоме есть хиты. Ни один из них не приблизился к успеху «Dirty Like Me», но им это и не нужно. Эта песня сама по себе уникальна. И рынок сейчас другой. Мы уделяем больше внимания отдельным песням, чем альбомам. Мы не можем рассчитывать на то, что продажи альбомов будут такими же, как пять лет назад. В худшем случае, с твоим участием или без него, группа выпустит еще один альбом, который, в целом, превзойдет все, что они делали со времен Love Struck. Dirty не облажаются, как бы они ни старались при написании нового альбома. Я в этом уверен на все сто процентов, Джесса. – Он сжал меня в объятиях. – А знаешь, в чем я еще уверен на сто процентов?

– В чем?

– Ты должна быть с нами. Ты должна писать песни с Dirty. – Его синие глаза изучали мое лицо, смягчаясь. – Каждый великий артист иногда сомневается в своем таланте, Джесса. Но то, что ты сделала, будучи шестнадцатилетней девочкой, без фильтров, цензуры и излишних размышлений, было волшебством. И, милая, я знаю, что ты отличная модель. Ты чертовски великолепна. Иногда я смотрю на тебя, и мне кажется, что я… не знаю… смотрю на мечту. – Он покачал головой, словно не мог поверить, что сказал это. – Это жутко банально?

– Давай просто скажем, что ты никогда не заработаешь на жизнь как автор текстов, – поддразнила я.

– Верно. Ну, я хочу сказать, что ты была чрезвычайно успешной моделью. Я знаю это. Ты прекрасна. Такая особенная красота, для которой даже нет слов. По крайней мере, у меня их нет. Но я скажу тебе вот что: писатель из тебя лучше, чем модель.

– Черт, Броуди, – сказала я, обвивая руками его шею и прижимаясь к нему всем телом. – Ты правда любишь меня.