Пленительная мелодия

Почему он просто не ушел?

– Что ж, можешь спускаться. Эти маленькие засранцы больше не вернутся.

Я расковыривала дырку на колене своих джинсов, из-под которой торчала коленная чашечка.

Он свесился, опершись локтями о Громовой купол.

– Зачем ты туда забралась?

– Играю на Громовом куполе.

Я знала, как нелепо это прозвучало, учитывая, что кроме меня там никого не было. Не то чтобы у меня совсем не было друзей, с которыми я могла бы поиграть, когда брата не оказывалось рядом, но у всех них были родители, которые забирали их после школы. В любом случае я подумала, что это может произвести на него впечатление. Учителя объявили Громовой купол вне закона, и мы играли на нем только после школы.

Он шагнул в песочницу.

– А как ты играешь?

– Это зыбучие пески! – взвизгнула я. – Нельзя туда наступать!

– Ох. Черт. – Он вскочил на купол. – Чуть не лишился ботинка. – Он поднял на меня взгляд, и волосы снова упали ему на глаза. Синие – его глаза были глубокого темно-синего цвета. Он взобрался на вершину купола и сел напротив меня.

Возможно, он не смеялся надо мной, а просто не знал правил Громового купола.

– Все в порядке, – сказала я ему. – Здесь, со мной, ты в безопасности. Я принцесса.

Это правда; мой брат и его друзья всегда позволяли мне быть принцессой, чтобы я не мешалась под ногами, пока они играют, и иногда разрешали мне определить победителя в случае ничьей. Но я решила, что будет звучать более солидно, если я опущу этот момент.

Он вытащил сигарету и прикурил от блестящей зажигалки с откидной крышкой, исцарапанной и помятой, а затем начал курить. Его руки тоже покрывали царапины, костяшки пальцев оказались разбиты и покрыты струпьями. Его ногти были слишком короткими, обгрызенными до самого ногтевого ложа, кутикула ободрана и покрыта коркой крови. Они были в ужасном состоянии. Но его лицо…

Он был таким… красивым.

– Что случилось с твоими руками?

Он не ответил. Просто курил сигарету и смотрел на школьную территорию, обхватив колени руками и наблюдая, как родители забирают своих детей вдалеке, вдоль дороги перед школой.

– Значит, принцесса?

– Принцесса.

– И кто же тогда принц?

– Он мне не нужен.

Он взглянул на меня.

– Тогда кто же тебя спасет, если застрянешь в зыбучих песках?

– Я.

– А что, если не получится?

– Тогда это сделаешь ты, – сказала я. – Если захочешь. Но ты тоже можешь увязнуть там.

Он пристально смотрел на меня с минуту. Затем медленно улыбнулся, и это было похоже на то, как будто солнце выглянуло из-за облаков.

– Тогда, я думаю, мы пойдем ко дну вместе. – Он пару раз затянулся сигаретой, прищурившись сквозь дым. – У тебя есть имя, принцесса?

– Джесса Мэйс.

– Джесса Мэйс, – повторил он. – Никогда не позволяй этим маленьким засранцам так с тобой разговаривать, договорились? В следующий раз, когда они попытаются, сделай вот так. – Он сжал кулак так, что казалось, будто костяшки его пальцев вот-вот лопнут. – И ударь их, прямо сюда, в нос, изо всех сил. Если ты сделаешь это достаточно сильно, они упадут. Затем ты убежишь. Если ты сделаешь это один раз, они больше тебя не побеспокоят.

Я покачала головой.

– Я не должна бить людей. Мой брат говорит, что палки и камни[1]…

– Серьезно? – Он стряхнул пепел с сигареты и сплюнул на песок внизу. – Тогда твой брат – размазня.

Я уставилась на него, разинув рот.

Никто так не говорил о Джесси. Все остальные дети думали, что он ходит по воде, потому что умеет играть на гитаре.

– Я не могу заставить пятиклассника есть дерьмо. – Мое лицо вспыхнуло, и я опустила взгляд на песок. – Может, ты и можешь. А я – нет.

Когда я снова подняла глаза, он что-то снимал со своей куртки. И протянул это мне.

– Держи, – сказал он.

Я взяла что-то из его протянутой руки и рассмотрела. Это был маленький серебряный значок в форме мотоцикла. На знамени, обтягивающем шины, было написано Sinners MC. На мотоцикле сидела женщина, но она на нем точно не ехала. Она сидела лицом не в ту сторону и откинулась назад, выгнув спину дугой и выпятив грудь.

Мне было восемь лет.

Я понятия не имела, что такое Sinners[2] MC, поэтому мне и в голову не приходило поинтересоваться, откуда у него значок, принадлежащий запрещенному мотоциклетному клубу.

– Если будешь его носить, – сказал он, заглядывая мне через плечо, – никто тебя не тронет. – Он смотрел в сторону школы, его глаза сузились, когда он затянулся сигаретой.

– Снова курите на территории школы, мистер Мейсон?

Я обернулась и увидела, что к нам направляется учитель, а хвостиком плелся один из тех хулиганов-говнюков, с красным лицом, смотрящий куда угодно, только не на нас.

– Что скажут об этом твои родители?

– Интересно, что же, – пробормотал он. Его синие глаза встретились с моими, когда он отбросил сигарету в сторону. Затем он снова улыбнулся мне.

Я улыбнулась в ответ.

Мальчик спрыгнул на землю, перепрыгнул через зыбучие пески и приземлился в траву.

– Еще увидимся, принцесса.

Я видела, как он засунул руки в карманы джинсов и пошел прочь. Но это было неправдой; мы больше не виделись. После того дня он не возвращался в школу.

Целых два года.