Пленник (СИ)

Разве это не казалось смешным? После всего, что было, бросаться такими громкими словами казалось самым настоящим издевательством. И самое ужасное было то, что он знал – это правда. Пусть ему не хотелось этого принимать, но от этого правда не менялась. Самая ирония была в том, что Хибари это осознал буквально несколько часов назад. И против воли вспоминалось то, чего он прежде не замечал: уютные вечера с кипой книг, тихое бешенство Мукуро после вечных проигрышей в шахматы, долгие разговоры ни о чем… В то время он еще мог забыться, расслабиться, отвлечься от сумасшедшей ненависти, от которой сейчас остались лишь тлеющие угли.

Почему все так обернулось? Всего пару дней назад он мчался по полям и лесам, всем сердцем желая убить его, а сейчас больше всего на свете боится потерять его. За неделю, что они провели врозь, он едва не сошел с ума от неизвестности и лишь крохи информации о его передвижениях смягчали беспокойство. Они были вместе целый год, целый год он видел Мукуро каждый день, и, в конце концов, он настолько заполнил всю его жизнь, что вырвать его из нее теперь не представлялось возможным.

- Боюсь, что мне придется тебя усыпить, если ты намерен причинить вред Мукуро, - сказал Ева, наблюдая за ним из своего угла. Хибари устало посмотрел на нее и покачал головой.

- Не намерен.

Более того, теперь он готов убить всякого, кто захочет причинить ему вред.

- Боишься остаться один?

- Не твое дело.

Мукуро резко сел, словно что-то дернуло его вверх, и, увидев сидящего перед ним Хибари, схватил его за плечи.

- Все в порядке? – спросил он, пытливо заглядывая ему в глаза. -Ты как себя чувствуешь?

- Уже хуже, - поморщился он, и Мукуро, с облегчением улыбнувшись, на секунду прижал его к себе и тут же отстранился. Раз язвит, значит, и впрямь в порядке.

- Виллани прибыл? – обратился он к ухмыляющейся Еве, и та покачала головой. – Отлично. Тогда не стоит терять времени. – Он пружинисто поднялся размял плечи. Выражение на его лице на мгновение стало… несколько сомневающимся, но он все же собрался с духом и серьезно посмотрел на Хибари:

- Если нас поймают и отправят в Гредзо, а по пути мы не сможем сбежать, едва мы ступим за ворота столицы, я убью тебя. Попасть к Бельфегору я тебе ни за что не позволю. - Он подошел к двери и вгляделся в полутьму коридора.

- Снова решаешь за меня? Я буду сражаться до самого конца.

- Кея, я ценю и уважаю тебя за то, что весь этот год ты даже и не задумывался о самоубийстве, но плен у такого человека, как Бельфегор – это не то, что у меня. Я тебе уже сто раз об этом говорил. Это не обсуждается. И поверь мне, я сделаю это не только потому что мне страшно за тебя, я сделаю это ради себя. Если я попаду к этому ублюдку в руки, он не услышит от меня мольбы о пощаде, не увидит страха в моих глазах, не сможет мною манипулировать. Но если ты попадешься… боюсь, что он быстро добьется от меня и первого, и второго, и третьего, а я такого удовольствия ему доставлять не хочу.

- Из любого места можно вырваться. Я переживу.

- Да? Если ты такой умный, то что ж от меня не сбежал? – язвительно спросил Мукуро, схватил его за руки и провел пальцами по стертым запястьям. – Ты-то переживешь… Я за себя не уверен, любовь моя. – Он отпустил его, отворачиваясь обратно к окошку, и улыбнулся. - Ты раньше времени не думай о самом плохом раскладе, мы выберемся до того, как сюда нагрянет королевский отряд во главе с Виллани.

- Конечно, выберемся. Ваш капитан что-то занятное готовит, - втесалась в разговор Ева. – Кажется, он все-таки на вашей стороне.

- Капитан?.. Чейз? – удивленно переспросил Мукуро, совсем не обрадовавшись такой новости. С чего бы этому крысенышу втаптывать в грязь свой восхваляемый устав и идти за него? Нет, он прекрасно знал, что Чейз уважал его и к Кее имел какое-то расположение, но чтобы предать свои надуманные идеалы… Звучало неправдоподобно. – Ладно, другого варианта у нас все равно нет. Пока будем действовать по его плану, если он у него есть, но и сами сидеть сложа руки не будем. Я не привык, чтобы меня спасали как юную принцессу, заключенную в башне. Без обид, Кея.

Хибари несильно, но чувствительно врезал ему под дых, и Мукуро, не ожидавший такой подлости, закашлялся, схватившись рукой за стену.

Он выглядел весьма бодро. Словно он по-прежнему был хозяином положения, а все, что произошло, было всего лишь театральным действием, сыгранным с его подачи. Он говорил, что они понимают друг друга, и если это было действительно так, то Хибари не мог, пусть и через силу, не восхищаться его собранностью. Он не соврал, когда говорил о том, что ему нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Даже в этом месте, вымотанный и потрепанный, Мукуро оставался самим собой.

- Ты меня слышишь? – щелкнул он перед лицом пальцами и, обняв его за шею, коснулся его лба. – Не забывай, - шепнул он, - я умру только от твоей руки. Ты меня не потеряешь, поэтому не смотри так, словно я уже в гробу. Я сильный, и ты тоже.

- Я… да. Сильный.