Пленник (СИ)

Конечно. Кто еще, кроме Бьякурана, может так грубо нарушать общепринятые правила приличия? Ну, разве что, Занзас. Но он, наоборот, всегда опаздывает. И как они вообще получили титулы графов с такими-то бунтарскими характерами?

- Передайте ему, что я уже иду. – вздохнул Мукуро, и стражник быстро ретировался, радуясь, что отделался лишь испугом.

«Черт. Я убью Джессо.» - с сожалением подумал он, заходя обратно в камеру.

Хибари уже вполне пришел в себя и сейчас сидел, подтянув под себя ноги и низко опустив голову. Его грудь все еще тяжело вздымалась, а темная ткань рубашки еще сильнее потемнела, намокнув от крови, когда рана на груди открылась. Мукуро присел рядом на корточки, совсем не опасаясь того, что стоит Кее сейчас с силой двинуть ногой, он точно получит по лицу. Он протянул руку, грубо сжал в кулак прядь темных волос и потянул вверх, заставляя поднять голову. В горле сперло дыхание, когда Хибари послушно взглянул на него. Торжествующий взгляд серых глаз и злорадная ухмылка настолько поразили Мукуро, что он замер, заворожено уставившись в лицо, в котором не отражалось ни капли страха, ни грамма ужаса, только холодное презрение и ледяная ненависть. Очень возбуждающая картина.

- Хах, ты такой интересный человек, Ке~я.

Хибари вздрогнул: еще никогда его имя не произносили так отвратительно пошло. Какая мерзость.

- Меня сейчас так терзает одно желание… – вдруг с улыбкой произнес Мукуро, слегка склонившись вперед. – Я хочу секса. – на этих словах Хибари зло прищурился. – Но так как времени мало, я просто немного тебя побью, не против?

Кея покачал головой и довольно оскалился: такой расклад для него выглядел более приемлемым, нежели первый.

- Черт, да ты просто псих. – рассмеялся Рокудо, изумившись такой реакции.

Хибари поджал губы: с ума сойти, и кто ему это говорит? Внезапно Мукуро просиял и с интересом взглянул на своего пленника.

- Я тут подумал, что может быть самым унизительным для тебя? Помимо принуждения к соитию, конечно же. – Мукуро рывком вскочил на ноги. – Грубая сила не в моем стиле. Уж не знаю, к счастью или нет, но я люблю насилие над личностью гораздо больше.

С этими словами он достал из кармана брюк нож, угрожающе блеснувший при свете лампы. Кея ухмыльнулся. Видимо, чокнутый граф решил его напугать таким образом. Наивно. Мукуро в ответ тоже осклабился, уловив мысли своей предполагаемой жертвы, и коснулся кончиком ножа своих губ.

- Хочу спросить тебя, мой смелый хищник, сильна ли твоя гордость? – Мукуро соблазнительно облизнул острие ножа и снова опустился на корточки. – И что может ее сломить?

- Ничего. – незамедлительно ответил Хибари с абсолютно уверенным видом.

Рокудо покачал головой и тихо рассмеялся.

- Не-а. Врунишка. Для любого человека, если он, конечно же, не полное ничтожество, было бы унизительно кому-то принадлежать, я прав?

Хибари подозрительно посмотрел на него, теряясь в догадках, что же задумал этот ублюдок. Мукуро качнулся в его сторону, упираясь коленом в пол, и с улыбкой провел кончиком ножа по бледной щеке.

- А я прав. – заключил он. – А так как ты принадлежишь мне, я решил это наглядно продемонстрировать тебе. Ты ведь не против того, чтобы я вырезал на твоем теле свое имя?

На тысячную долю секунды в серых глазах пролетела тень страха, но этого было достаточно для Мукуро, окончательного убедившегося в своей теории.

- Даже и не думай. – процедил сквозь зубы Хибари, сморщив нос, словно злой пес.

Мукуро задумчиво скользнул ножом вверх, отводя спадавшие на лицо волосы назад.

- Нет, личико я тебе портить не хочу… Может на шее?

Кея дернул головой в сторону, уходя от прикосновения холодного лезвия. Рокудо это не понравилось, он схватил его за затылок и подтянул ближе к себе, насколько позволяли цепи.

- Нет. Ее легко скрыть. – продолжал бормотать Мукуро, продолжая гипнотизировать его взглядом. – Какая часть тела наиболее открыта? М, Кея? Не подскажешь? Где бы ты сам хотел лицезреть мое имя?

- На могильной плите.

- О, вот как? Ответ неправильный. – Мукуро рассмеялся. – Рука. А точнее, внешняя сторона ладони.

- Не смей.

- Еще как посмею.

Хибари дернул рукой, когда Рокудо потянулся к его сжатой в кулак ладони. Цепь загремела и натянулась, не позволяя отпрянуть дальше, и Мукуро, смеясь, обхватил пальцами тонкое запястье и дернул вверх, на себя.

- Не смей, Мукуро! – Кея не на шутку разозлился, вырываясь из цепких пальцев.

Он все еще сопротивлялся, когда лезвие с нажимом вошло в кожу, почти царапая кость, и скользнуло ниже, вырисовывая на ладони первую букву имени графа. Плевать на боль, унизительно, чертовски унизительно, иметь на своем теле клеймо. Доказательство того, что ты не свободен, что ты принадлежишь не себе.

- Как можно глубже, чтобы остался шрам. – улыбнулся Мукуро, старательно выводя на руке вторую букву. – Еще поглубже… Черт, как же мне нравится это слово! К любой ситуации применимо.