Пленник Зенды. Месть Руперта

– Я советую вам быть поосторожнее с жильцами. Среди них попадаются странные типы, матушка.

– Я беру деньги вперед, – ухмыльнулась старуха, и у меня не осталось сомнений, что она участвует в заговоре.

Джеймс торопил меня, и я уже собирался идти к вокзалу, когда в доме послышался громкий веселый смех. Я снова вздрогнул – на сей раз сильно. Старуха на мгновение нахмурилась, потом ее лицо вновь стало спокойным, но она, по-видимому, догадалась, что я узнал этот смех. Стараясь выглядеть так, будто я ничего не заметил, я небрежно кивнул ей и, велев Джеймсу следовать за мной, двинулся к станции. Но когда мы вышли на перрон, я положил ему руку на плечо и тихо сказал.

– Граф Гентцау в том доме, Джеймс.

На его лице не отразилось удивления – он был так же недоступен этой эмоции, как старый Запт.

– В самом деле, сэр? Может быть, мне остаться и понаблюдать?

– Нет, поезжайте со мной, – ответил я.

Откровенно говоря, я понимал, что оставить его одного в Штрельзау для наблюдения за домом означало бы подписать ему смертный приговор. Рудольф мог бы поручить это Джеймсу, но я на такое не осмелился. Поэтому мы сели в поезд, а мой кучер, достаточно долго подождав меня, очевидно, вернулся домой. Впоследствии я забыл спросить его об этом. Вероятно, ему показалось забавным видеть своего хозяина гоняющимся за вороватым слугой и пропавшим багажом. Знай он правду, то счел бы ее столь же интересной, хотя, возможно, менее забавной.

Я прибыл в Зенду в половине четвертого и появился в замке незадолго до четырех. Опущу любезные и приветливые слова, которыми встретила меня королева. Даже вид ее лица и звук ее голоса вызывали желание служить ей, заставив меня устыдиться, что я потерял ее письмо и все еще жив. Но она не пожелала и слышать подобных разговоров, предпочитая хвалить меня за то малое, что мне удалось, нежели ругать за великое, где я потерпел неудачу. От королевы я поспешил к Запту. Я застал полковника в его комнате с Берненштейном и с удовлетворением услышал, что его информация подтверждала мои сведения о местопребывании Руперта. Меня также ознакомили со всем происшедшим здесь (о чем я уже поведал читателю), начиная с успешной ловушки, расставленной Ришенхайму, и до его злополучного побега. Но мое лицо вытянулось, когда я узнал, что Рудольф Рассендилл в одиночестве отправился в Штрельзау, дабы вложить голову в львиную пасть на Кёнигштрассе.

– Там его встретят трое – Руперт, Ришенхайм и этот мошенник Бауэр! – воскликнул я.

– Насчет Руперта мы не знаем, – напомнил Запт. – Он будет там, если Ришенхайм поспеет вовремя и сообщит ему правду. Но мы должны быть готовы встретить его в Зенде. Впрочем, мы готовы к любому варианту: Рудольф будет в Штрельзау, вы и я поскачем к охотничьему домику, а Берненштейн останется здесь с королевой.

– Только он один? – спросил я.

– Он один стоит многих, – ответил комендант, похлопав молодого человека по плечу. – Мы отправимся в лес не раньше чем через четыре часа, когда король уже ляжет спать. Берненштейну останется только никого к нему не допускать, пока мы не вернемся, даже ценой собственной жизни. Вы справитесь с этим, а, лейтенант?

Я по натуре осторожный человек, склонный видеть темную сторону в каждой перспективе и риск в каждом предприятии, но я не мог придумать никаких лучших мер против грозящей нам опасности. Тем не менее я беспокоился за мистера Рассендилла.

После долгой суеты наступили два часа покоя. Мы использовали это время для сытного обеда и в начале шестого, покончив с трапезой, сидели в креслах, покуривая сигары. Джеймс прислуживал нам, потихоньку узурпировав обязанности слуги коменданта, поэтому мы могли говорить свободно. Вера этого человека в удачу хозяина также успокаивала меня.

– Король должен скоро вернуться, – сказал наконец Запт, взглянув на старомодные серебряные часы. – Слава богу, он будет слишком усталым, чтобы долго бодрствовать. К девяти мы освободимся, Фриц. Мне бы хотелось, чтобы Руперт появился в охотничьем домике!

Лицо полковника выразило живейшее удовольствие при этой мысли.

Пробило шесть, но король не возвращался. Спустя несколько минут нам передали просьбу королевы прийти на террасу спереди замка. Оттуда открывался вид на дорогу, по которой должен был прискакать король, и мы застали королеву беспокойно расхаживающей взад-вперед и явно встревоженной его задержкой. В таком положении, как наше, значение каждого необычного или непредвиденного инцидента многократно увеличивается, приобретая зловещий смысл, в обычное время показавшийся бы абсурдным. Мы трое разделяли чувства королевы и, забыв о многих превратностях охоты, любая из которых могла бы объяснить задержку короля, стали размышлять о возможностях катастрофы. Он мог столкнуться с Ришенхаймом, хотя они ехали в противоположных направлениях, или с Рупертом, хотя последнему нечего было делать в лесу так рано. Наши страхи побеждали здравый смысл. Запт первый опомнился и резко отчитал нас за нашу глупость, не пощадив даже королеву. Мы рассмеялись, стыдясь собственной слабости.