Пленники Сабуровой дачи

— Извините, подождите, я случайно сорвалась! — она остановила старика и попыталась улыбнуться. Оказалось, бойцы из третьей палаты выпросили, наконец, у врача разрешение на вечерние чтения и послали за Светой гонца. Это было хорошо. Света, сама себя назначившая исполняющей обязанности заведующей больничной библиотекой, давно хотела приносить пользу лежачим больным, которым запрещено напрягать зрение. Дело было лишь за их инициативой — и вот, они ее проявили. Правда, из 20 книг, оставшихся в библиотеке после эвакуации основного фонда и варварского поведения оккупантов, 16 были сейчас на руках у читателей, но и оставшиеся четыре могли прийтись бойцам по нраву. Света кинулась в ординаторскую за книжками, на ходу жалея, что до сих пор не додавила администрацию, и та так и не договорилась о поставке в больничную библиотеку журнальных новинок: в Харькове уже издавались два новых журнала, и, конечно, в первую очередь их должны были бы раздавать по госпиталям.

— Светик, как хорошо, что вы пришли! Сразу светлее стало! — поприветствовал Павел с ближайшей койки, как только она вошла в палату. Света затаила дыхание и постаралась не выдать отчаяния. С Павлом ее связывали узы давней дружбы. Сейчас, когда он стремительно терял зрение и находился в двух шагах от вечной темноты, ей было так больно за него, что каждый раз она боялась произнести при нем лишнее слово: липовую бодрость он бы раскусил, а жалость могла его ранить.

— Как поступим? — спросила Света у всех. — Можно читать в столовой, но туда не все смогут добраться. Можно в разных палатах по очереди, как по утрам газеты.

— Тут! Там! Дайте поспать! Говорите громче, у меня контузия! — заголосили все одновременно.

Эту странную сверхурочную нагрузку — проводить культурные мероприятия с пациентами — Света с момента освобождения города от врагов придумала себе сама. Вообще-то она числилась в больнице санитаркой, добросовестно отрабатывала все смены и оплату получала только за основную часть работы, но, в конце концов, довоенная специальность и опыт работы библиотекарем, конечно, требовали применения. Света планировала вот-вот пополнить библиотечный фонд (она даже знала как, но это пока было большим секретом), вот-вот собиралась начать организацию концертов самодеятельности силами бойцов, вот-вот расширить работу библиотеки и практику утреннего чтения газет вслух также и на стационар психоневрологического отделения. А потом планировала пойти дальше: поругаться с театральными коллективами и агитбригадами. Что за несправедливость? Почему в госпиталях в центре Харькова они выступают, а сюда, в Сабурку, не приезжали ни разу?

В общем, планов было громадье, и к моменту реэвакуации основных сил Института неврологии Света собиралась передать настоящему штатному библиотекарю отлаженную, разветвленную сеть, имеющую опыт культурных мероприятий и вообще обладающую всеми признаками современной советской библиотеки. Света даже уже списалась с библиотекарем эвакуированного института — своей тезкой Светланой Жорницкой, принятой на работу уже в Тюмени. Та оказалась прекрасным человеком. Писала, что приняла библиотеку всего с 50-ю книгами, но уже расширила фонд в два раза за счет пожертвований из личных библиотек эвакуированных ученых. Научных трудов и у Светы в фонде хватало — шутка ли, библиотека при Сабурке существует с 1869 года! В специализированной медицинской литературе Света совершенно не разбиралась, хоть и спасала книги во время оккупации, как могла. Но научные труды научными трудами, а читать-то больным что? Света, разумеется, не собиралась оставлять этот вопрос без ответа.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо вам! — Для пробных чтений она выбрала томик фронтовой поэзии. Что-то читала сама, что-то поручала прочесть имеющим возможность читать больным. Выяснилось, что половину стихотворений тут знают наизусть, и, собственно, сама книжка не очень-то и требовалась.

Первый читальный час, хоть и был организован совершенно спонтанно, все же прошел очень хорошо. Даже дежурный врач, хоть и бурчал, мол, волновать больных не положено, но все же отнесся с пониманием и даже сам прочел по памяти несколько стихотворений.

Возвращаясь в свой флигель, Света должна была бы радоваться, но проведенное мероприятие, помимо прочего, прибавило также и усталости. К тому же воспоминания о недавнем происшествии никак не покидали. Вот если бы Коля был рядом, Света, конечно, ничего бы вообще не боялась. Был бы рядом или хотя бы просто написал…

Она громко шмыгнула носом и ощутила, как едкие колючие слезы снова жгут щеки. Почему он не пишет? Ведь Света специально ездила в центральное адресное бюро проверить данные о новом месте проживания. И даже на свою бывшую районную почту ходила оставить новый адрес. Конечно, следовало подойти непосредственно к почтальонше, но с ней у Светы сложились не слишком хорошие отношения еще в начале войны, потому лучше было ограничиться визитом к заведующей…