Пленники Сабуровой дачи

— Не время валять дурака! — взмолился Владимир. — Я никому не скажу, обещаю.

— Даже самому себе? — Света сдалась с явной охотой. — Я не хотела ничего такого думать, и уж тем более говорить, и уж тем более говорить Ларочкиному отцу, но оно как-то само к слову пришлось, да? — Она с тревогой посмотрела на мужа и продолжила, только дождавшись одобрительного кивка. — Ко мне сегодня ни свет ни заря, еще до начала смены даже, парня привели. Молоденький совсем красноармеец. Вроде и стесняется, но говорит внятно. Так, мол, и так, «мне сказали, что вы тут больничной библиотекой распоряжаетесь, а мне срочно книжки нужны». Смешной. «Я, — говорит, — человек подневольный, куда пошлют, там и работаю. Мы вам сейчас по хозяйственной части помогаем, хотя скоро уже будем переведены на нормальные дела: город разминировать надо, а саперы ушли. Нас вот-вот обучат уже и выведут на разминирование». Нет, вы слышали, так и сказал: «Нормальные дела!» А больнице помогать, значит, уже и не дело… У нас половина территории в руинах! — Морской многозначительно кашлянул, и Света поняла, что отвлеклась. — Я ему строго сказала: «Книги могу только пациентам и сотрудникам выдавать», а он стал просить. «Войдите, говорит, девушка, в мое положение», — тут Света хихикнула. — Нашел девушку, да? Сын уже почти школьник! Так вот, — она снова вернулась к теме. — «Я для пациента книжки и беру, — заверил он меня. — Но хочу, чтобы пациент, вернее пациентка, не сам их взял, а чтобы я их принес. В порядке, так сказать, дружеского ухаживания». И так он при этом покраснел, что я сразу все поняла. Влюбился парень, хочет впечатление произвести. Я, конечно, ради такого случая правила нарушать не собиралась, но тут он имя объекта своего смущения назвал. Наша Ларочка! Представляете? Я так растерялась, что пообещала ему какую-то книгу найти. Да ну это мелочи же. Что, других новостей, что ли, нет? Васька этот опять же…

— Как его звали? Как он выглядел? — как ни пытался Морской скрыть сам от себя этот факт, но появление загадочного ухажера у дочери его не радовало.

— Васька? — Света словно издевалась. — А, не Васька, а красноармеец? Ну, говорю же, молодой, симпатичный… Митя, кажется.

— Только этого еще не хватало, — расстроенно вздохнул Морской, но тут же спохватился: — Ну, то есть, хорошо, конечно, что жизнь Ларочки бьет ключом, но зачем же так не вовремя и…?

— Неожиданно? — насмешливо перебила Света. — Ларочке всего-то 20 лет. И она всего-то очаровательная умница. Если бы не война, поверьте — юноши падали бы к ее ногам, едва с ней познакомившись. Но и в войну люди остаются людьми. Так что нечего тут переживать, радоваться надо!

— И про «не вовремя» я тоже не согласен, — вмешался Коля. Чета Горленко в этот раз явно решила быть заодно. — Дополнительное внимание со стороны способного защитить надежного человека Ларочке сейчас не помешает.

Морской сделал вид, что позволил себя убедить, и ускорил шаг, желая поскорее поделиться с Галей новостями.

* * *

Галочка на лестнице ритмично стучала по газопроводу большими деревянными щипцами для кипячения белья и не могла сдержать смех. Стукнет — хихикнет, стукнет — хихикнет. Прямо песня какая-то получалась. За окном — как хорошо, что высокий этаж и такой обзор! — до горизонта простирался истерзанный город, но на душе при этом все равно было тепло. Дом! Свой собственный! Наконец-то! Когда в редакции еще только пообещали поселить чету Морских «как полагается», Галочка сразу почувствовала — будет Дом. Обрадовалась поначалу по своим, сугубо личным причинам. Прежнее харьковское жилье ведь, как ни крути, было комнатами Морского. Местом, где он долго и счастливо жил с бывшей женой. Не говоря уже о том, что в последние три месяца до отъезда, когда город принимал первых беженцев и к харьковчанам массово подселяли квартирантов, у Морских постоянно останавливались семьи лишившихся крова друзей. В эвакуации же жилья вообще, считай, не было — спали в одной комнате со сдававшей угол хозяйкой, ютились за ширмой, стараясь лишний раз не дышать. А теперь все было по-настоящему свое. Да еще и такое! Когда Галочка прочла в газете, что переулок Покровского[3], 3 — один из пяти адресов города, по которым уже закрыты работы по восстановлению водоснабжения, обрадовалась приятному совпадению. Когда шла вместе с другими недавно прибывшими сотрудниками смотреть будущее жилище и встретила во дворе Анну Степановну, сначала удивилась соседству и лишь потом поняла, что селят их не куда-нибудь, а в самый лучший дом города, нарочно наполняемый самыми ценными специалистами. Было приятно и из-за оказанного доверия, и — что греха таить — из-за открывающихся перспектив.

— И это я не только про вид из окна! — весело сказала Галочка, озвучивая свои мысли вышедшей на лестничную клетку соседке.