Пленница

Матвей, сразу заметив Варю, стоящую неподалеку от лестницы в прелестном светлом платье, тут же сделал в ее сторону несколько шагов и устремил на нее властный горящий взор. В следующий момент он чуть поклонился и грудным баритоном произнес:

– Доброго здравия, Варвара Дмитриевна.

Варенька, у которой неистово заколотилось сердце в предчувствии неминуемой беды, более не думая ни секунды, вихрем развернулась и бегом, спотыкаясь о длинный подол платья, устремилась в кабинет отца. Она нечаянно налетела на Дмитрия Григорьевича, который шел ей навстречу.

– Батюшка, он здесь! Спаси меня, прошу! – лишь вымолвила девушка и, вырвавшись из объятий отца, скрылась за дверями гостиной.

Андреевский, ничего не понимая, проводил удивленным взглядом дочь и, сделав несколько шагов вперед, подозрительно оглядел высокого незнакомца в черном камзоле с живыми зелеными глазами и двух мужиков, стоящих у него за спиной. Твердышев, поняв, что перед ним тот, кто ему нужен, поклонился и сказал:

– Здравствуйте, Дмитрий Григорьевич. Позвольте представиться, Твердышев Матвей Гаврилович.

Вновь оглядев с ног до головы мужчину лет тридцати, который стоял перед ним, Андреевский отметил, что он одет как приказчик или денщик.

– Что вам угодно? – надменно спросил Дмитрий Григорьевич.

– Я пришел просить руки вашей дочери, Варвары Дмитриевны, – заявил твердо Матвей.

Если бы небо упало на землю, Андреевский был бы менее ошарашен, чем сейчас от слов Твердышева.

– Что? – переспросил Дмитрий Григорьевич, округлив глаза и опешив от наглости незнакомца.

Где это видано, чтобы неизвестно кто без приглашения являлся к нему в дом и вот так запросто просил руки его обожаемой Вареньки? Андреевский даже ни разу не видел этого человека. И вообще, не знал, кто его родители.

– Варвара Дмитриевна – моя невеста, и вскоре мы должны обвенчаться, – добавил Матвей.

Окончательно оторопев от слов Твердышева, Андреевский принял молниеносное решение и велел:

– Оставайтесь здесь, милостивый государь.

Дмитрий Григорьевич устремился в гостиную, за дверьми которой минуту назад исчезла Варя. Войдя, он захлопнул за собой двери и глазами отыскал дрожащую дочь у бархатной портьеры.

– Господи, Варенька, девочка моя, о чем говорит этот человек? Ты хочешь за него замуж? – в ужасе спросил он, приближаясь.

Варя бросилась к отцу на шею и тихо прошептала на одном дыхании:

– Нет! Чтобы избавиться от его власти я была вынуждена бежать обратно в Петербург, батюшка. Я тяжела от него…

– О Боже! – воскликнул Андреевский и, чуть отстранив от себя дочь, взял ее за плечи, и легко встряхнул. – Варенька, ты понимаешь, что говоришь?

– Батюшка, я так виновата перед вами! – она залилась слезами, вновь упала на грудь обожаемого отца и зарыдала. – Но это горькая правда, я ношу его плод, уже шестой месяц пошел…

– Отчего же ты не рассказала об этом раньше? – ласково спросил Дмитрий Григорьевич с любовью, гладя дочь по темноволосой голове.

– Я боялась, что вы прогневаетесь на меня.

– О, моя канареечка, – вздохнул Андреевский. – Ты же знаешь, я обожаю тебя. Только ради тебя я объездил почти все губернии за последние полгодаразыскивая тебя. Ты должна была мне все сразу рассказать. Какой удар! Твой милый брат прошлым летом так скоропостижно оставил меня на этом свете в скорби и печали. Теперь ты говоришь мне эти ужасающие вещи…

– Простите батюшка, я такая плохая дочь.

– Как же все это случилось?

– Я так боялась вам все рассказать.

– Расскажи сейчас, золотце, расскажи, я все пойму, – заметил ласково Андреевский.

– Это человек служит управляющим на заводе у некоего Осокина, возможно, ты слышал о нем. Бургомистр Кунгура посоветовал мне остановиться в доме у этого Твердышева. Его дом в поселке у Верхне-Иргинского завода. Это место рядом с теми рудниками, куда сослали Алексея Ивановича.

– Но как же получилось, что вы были близки?

– Он взял меня силой, – прошептала она тихо, боясь поднять глаза на отца. – А потом неволил меня и принуждал выйти за него замуж.

– Как же он посмел? – в негодовании воскликнул Дмитрий Григорьевич. – Ты любишь его?

– О нет! Как вы могли такое подумать, батюшка?! – в слезах произнесла Варя. – Нет, я вовсе не люблю его. Избавьте меня от этого человека. Я ненавижу его!

– Варенька, все, о чем ты рассказала мне, так чудовищно…

– Ах, батюшка, я так страдала! Если бы вы знали! Алексей не желал моей любви и не хотел меня видеть. А этот человек преследует меня уже полгода. Я еле вырвалась из его дома.

– Я уже говорил тебе, что ты зря уехала в те дикие края. Но ты совершенно не думала, что творишь. И вот видишь, как вышло? Ты обесчещена и ждешь дитя. А этот плебей стоит в моей парадной и требует тебя замуж. Как все ужасно!

– Простите меня. Я так запуталась и так несчастна, – пролепетала Варя, всхлипнув.

Она вновь упала к нему на грудь. И Андреевский ласково провел рукой по ее голове.

– Что же ты хочешь, чтобы я теперь сказал ему?

– Прогоните его! Скажите ему, чтобы он более не смел приближаться ко мне! Иначе вы упрячете его в тюрьму! У вас ведь есть связи! Лишь вы можете помочь мне!

Она вновь зарыдала.