Пленница пророчества

– Могла бы и сама догадаться. Много бы от тебя пользы было, если бы там кто-то был? – сердито рявкнул колдун. – Иди спать.

От одной только мысли снова оказаться один на один с темнотой меня затошнило. Вытирая глаза тыльной стороной ладони, я лихорадочно пыталась придумать, как выпросить у Фэрфакса если не зажженную свечу, то хотя бы капельку сочувствия.

Колдун моих терзаний не замечал, всем своим видом показывая, что хочет быстрее вернуться к прерванному сну.

– Ты… не мог бы… со мной… посидеть, – с трудом выдохнула я, сама до конца не веря, что прошу его об этом. – Пожалуйста.

– А сказку на ночь тебе не рассказать? – едко процедил мужчина и наградил уничтожающим взглядом, но все-таки подхватил с пола одеяло и прошел в спальню, обдав почти осязаемой волной презрения к самой просьбе. Он поставил лампу на пол и завалился на кровать поверх покрывала, закинув руки за голову.

– Я думала, ты…

– Буду спать на полу? Нет уж, на такие жертвы я не готов. Боги, я и забыл, как удобен этот матрас. Нет, ты меня отсюда не сгонишь.

По его лицу было непонятно, то ли колдун шутит, то ли злится, то ли все сразу.

Я настороженно юркнула под одеяло, примостившись на самом краю и пристроив между нами подушку как дополнительную преграду. Фэрфакс растянул губы в улыбке, но промолчал, потянувшись затушить лампу.

– Оставь. – Я вцепилась в его руку.

– Не уснешь же.

– Пожалуйста.

Колдун шепотом выругался, но свет оставил. Немного поворчал и повернулся к лампе спиной, оказавшись чуть ли не нос к носу со мной. На всякий случай я отодвинулась, но Фэрфакс даже не заметил, мерно посапывая.

Я разглядывала его лицо только потому, что закрывать глаза было страшно: слишком свежи воспоминания о дурном сне. Впервые за весь день мне самой остро захотелось с колдуном поговорить. О чем угодно, лишь бы перестать чувствовать ту пустоту внутри. Осторожно, одним только кончиком пальца я провела по его щеке – щетина была жесткой, колючей.

– Ну что еще? – сонно проговорил Фэрфакс, отмахиваясь от моей руки.

– Просто… интересно.

– Никогда щетину у мужчины не видела? – усмехнулся он. – Времени не было ее убрать, напомни завтра.

– Мне так даже больше нравится, – слова вырвались раньше, чем я успела подумать о том, как они прозвучат. – Ну, ты так… добрее. Не такой злой, как обычно.

– Да? – Колдун открыл один глаз, явно получая удовольствие от моего смущения.

– А еще больше нравится твой синяк.

– Правда? – Фэрфакс потрогал его, поморщившись.

– Радует, что кто-то тебя поставил на место, – мрачно пробурчала я, чувствуя, как из-за дурацкого разговора кровь прилила к лицу. И чего мне не спалось?

– Не обольщайся – я споткнулся.

– И упал на чей-то кулак?

– Вообще-то это было колено, – не стал упираться колдун. – И к твоему сведению, я был прав и победил.

– А как же иначе. Ты ведь всегда во всем прав, – последние слова вышли чересчур горькими.

Фэрфакс вздохнул, перевернувшись на спину.

– Что тебе снилось? – тихо спросил он.

– Темный маг. – Я закусила губу, прогоняя услужливо всплывающий перед глазами образ.

– Тот самый? Крепко же он засел у тебя в голове.

– Другой.

– Успела с еще одним темным завести знакомство? – в шутку, но достаточно серьезно спросил колдун.

Я покачала головой, уткнувшись в подушку.

– Да, эта братия умеет производить впечатление, – после нескольких долгих секунд ответил Фэрфакс. – Но я бы на твоем месте о нем не волновался.

– Ты сказал, что он искал тебя. Ты уверен в этом? Может быть, у него теперь зуб на нас двоих?

– Расспрашивал-то он обо мне, а не о тебе. Пока он всего лишь ночной кошмар, опасаться нечего. Ведь так? Или есть еще что-то?

– После Зарачара, – мне понадобилось не меньше минуты, чтобы привести в порядок мысли, – мне часто всякое снится. С желтоглазым. С разными желтоглазыми. Всякое… страшное. Горящий город, мертвецы и места, в которых я точно не была. Что это значит?

– Летавицы могут насылать не только сладкие грезы, но и кошмары. А кошмары – просто страшные сны. Если будешь искать в каждом смысл, с ума сойдешь задолго до старости. – Фэрфакс зевнул в кулак. – Засыпай.

Забыв, что он меня не видит, я кивнула. Честно попыталась задремать, но чувство тревоги так до конца и не пропало. Было в самоуверенных рассуждениях колдуна что-то очевидно ложное.

Один желтоглазый в моих снах все-таки был реальным: тот, что привиделся в переулке, тот, что предлагал пойти с ним, и тот, от чьей хватки жгло запястье. Я вытянула руку из-под одеяла, приглядываясь к коже. В слабом свете затухающей лампы она казалась землисто-бледной, но чистой, без всяких отметин. Однако я помнила, что это действительно было. Или мне казалось, что я помню. В памяти все смешалось: реальное наслаивалось на то, что точно существовать не могло. И, кажется, пришло время признать, что в одиночку мне во всем этом не разобраться.