Пленницы Четырех Миров

Последнее соображение заставило правителя Лиарнии оцепенеть. Один лишь взгляд на женщину, которая сумела перехитрить его, загнать в ловушку… Всего один взгляд. Он стал роковым для него. Тиренд моментально воспользовался оплошностью противника, и лезвие меча вонзилось в его грудь.

Одновременный гул множества голосов наблюдающих за схваткой людей слился с двумя истошными женскими воплями: леди Таллии и Ольги. Они обе бросились к тому, кто был для них самым близким человеком. И смотреть на это было больно… И в то же время я радовалась, что сейчас на том месте не истекает кровью тот, кто стал для меня самой жизнью.

Высвободившись из ослабевших рук потрясенного мужчины, на попечении которого оставила меня Ольга, я бросилась к любимому. Он с немного виноватым выражением стоял неподалеку от поверженного противника, глядя на рыдающих над ним женщин. Глаза же Астера, затуманенные невыносимой болью, были устремлены поверх их голов. Он смотрел на меня. На то, как я бросаюсь на шею Тиренду, покрываю поцелуями любимое лицо.

Из груди правителя Лиарнии сорвался глухой стон. И я содрогнулась, услышав его. Понимая, что сейчас душевная боль, какую он испытывает, еще сильнее физической. Невольно отпрянув от Тиренда, посмотрела на Астера. Сейчас мне было жаль его. Несмотря ни на что. Жаль просто по-человечески. Но я ничего не могла ему предложить больше.

К правителю из толпы его воинов выбежал лекарь, прикрепленный к одному из отрядов. Но осмотрев раны, грустно покачал головой.

– Рана смертельная. Еще несколько минут и… Я ничего не могу сделать.

Захотелось отвернуться, настолько нестерпимо было смотреть на отчаяние матери, на руках которой умирал сын. На отчаяние сестры, которая подстроила все это, а теперь наверняка горько сожалела. Но отвернуться не могла.

Глаза Астера продолжали в немой мольбе смотреть на меня. Только на меня. Наверное, я должна сейчас подойти к нему. Как бы ни относилась к этому человеку, в последнем желании отказывать умирающему – это слишком жестоко…

Я уже дернулась, намереваясь сделать первый шаг. И вздрогнула, услышав слова Ольги. Прерывистые от слез, но уверенные и полные силы:

– Я могу спасти тебя, любимый. Слышишь? Но за это ты должен поклясться здесь, при всех, что сделаешь своей женой. Нарушить клятву, данную при таком количестве народа, ты уже не сможешь!

Астер в немом изумлении перевел взгляд на нее. Губы искривились. Его тело содрогнулось от кашля, из уголка рта вылилась струйка крови. Но он все же нашел в себе силы сказать:

– Нет… Еще несколько недель назад согласился бы… Теперь нет… Ничего не имеет смысла… Больше ничего…

И когда его взгляд снова устремился на меня, я содрогнулась.

В голове не укладывалось… Я прекрасно поняла, что он имеет в виду. Не имеет смысла без меня.

Господи, почему он так сильно любит меня?! Разве такое вообще возможно?

На мгновение мелькнула даже мысль пожертвовать собой, лишь бы спасти жизнь человеку. Тиренд будто разгадал мой порыв и крепко ухватил за локоть, прижал к себе.

– Нет, – глухо проговорил мне на ухо, и я просто обмякала в его руках. – Это его выбор…

Ольга явно не ожидала такого поворота. В немом оцепенении смотрела на Астера.

Я думала, что сейчас она просто уйдет. Завершит до конца свою жестокую месть. А потом в какой-то момент до меня дошло… Это не было местью с ее стороны. Тщательно продуманной игрой. Она просчитала все до конца. И знала, что все произойдет именно так. Не учла одного… Того, что для Астера что-то окажется важнее собственной жизни. Не учла… любви…

Сила этого чувства пугала меня. Оно может сжигать дотла, разрушать все и в то же время окрылять и пробуждать самые лучшие чувства. Каким же разным оно может быть! И как трудно совладать с собой, когда все в тебе заражено ею. А без нее уже не можешь помыслить самого своего существования! И в то же время я ни за что не хотела бы снова вернуться в то состояние, когда вовсе не знала любви. Когда жизнь была пустой и лишенной смысла…

Я понимала Астера… В этот момент понимала его, но ничего не могла предложить ему. Моя жизнь – Тиренд. И без него… Без него для меня самой лучше смерть. Как и для него без меня.

Некоторое время Ольга в оцепенении смотрела на Астера, потом поднялась на ноги и произнесла, глядя куда-то в небеса:

– Мадеин! Мадеин, прошу тебя, приди ко мне!

По ее щекам медленно катились слезы. Толпа вокруг опять загудела, с удивлением и негодованием.

– Она призывает Изначального!

– Да как она смеет?!

– Самого Изначального…

– С ума сошла!

Никто из них не верил, что тот, кого они считали божеством, может ответить на этот призыв. Им и в голову не приходило, чем для Изначального была эта хрупкая девушка, только что получившая самый жестокий урок в своей жизни.

Даже я не знала, как сейчас поступит Ольга. Думаю, просто хочет, чтобы ей помогли уйти отсюда. Утешили, согрели своей любовью.

Когда из толпы к ней двинулась высокая фигура в синем плаще, в толпе опять послышались возгласы:

– Жрец! Он сейчас остановит нечестивицу! Поделом ей!