Плесень

— Что ты такое говоришь? — у Тины оборвался голосок. — Этого же не может быть.

— Может, малышка, может! По новостям только об этом и говорят.

Вероника смахнула слезу.

— Ой, — сказала Тина испуганным голосом. До неё наконец дошёл смысл слов Вероники. — Это из-за меня. Мы с Эриком вчера встречались. В кино ходили.

— Да не из-за тебя, что ты выдумываешь, — теперь уже Вероника разозлилась на Тину. — Она же не одного Эрика убила. Она и остальных троих утопила. В ванне, как котят.

У Тины с Кевином глаза раскрылись от ужаса.

— Как так? За что? Почему?

— Вот так! Не за что, а почему! Потому что у этих праведников у всех мозги не на месте! — закричала Вероника. — А у меня что, родители, намного лучше? А у тебя, Кевин, а? Как их ещё всех в психушку не пересажали! Давно пора ведь!

Умом Тина вроде бы понимала всё, что говорит Вероника, но осознать в полной мере никак не могла. В голове всё перемешалось, и никак не укладывалось, что мальчик, который был так в неё влюблён, который ещё вчера с таким восторгом целовал её ножки, мёртв. Нет, этого не может быть. Что-то тут не так. Не война же. И не террористический акт. Родная мать! Что всё это значит?

— Ну, и что теперь будем делать? — вопрос Кевина вывел Тину из оцепенения.

— Я для себя решила, — твёрдо сказала Вероника. — Я ухожу из дома. С этими сумасшедшими жить не буду.

— А куда ты пойдёшь? — спросил Кевин. Он и сам был бы рад освободиться из своей семейной тюрьмы.

— Попробую пойти в полицию. Может они что-нибудь предложат. Хоть в тюрьму. Всё лучше, чем в сумасшедшем доме. Я сейчас домой, нужно хоть джинсы запасные взять, да пару футболок. Немного денег ещё припрятано.

— А твоя мать дома? — спросила Тина.

— Дома. Куда же ей деваться. Как услышала по новостям про миссис Эдвардс, аж затряслась. А сама такая же ненормальная.

— А ты не боишься? — спросил Кевин. — Она же тебя не отпустит.

— Я уже ничего не боюсь, — упрямо сказала Вероника.

— Вероничка, мы с тобой пойдём, — очнулась Тина. — При нас она тебя не тронет.

— Пойдём, — согласилась Вероника. — В цирке давно не были?

* * *

Дети пошли по улице по направлению к Вероникиному дому. По пути Вероника давала им указания: «Как войдём, оставайтесь у входной двери, на всякий случай. Я наверх, схвачу что-нибудь, в сумку и к вам. Если она скандалить начнёт, как скомандую, сразу на улицу и бегом направо. Полицейский участок в следующем квартале на углу. Прямо туда».

Кевину стало не по себе, но он старался не подавать вида в присутствии Тины. Вероника первой вошла в дом, Тина с Кевином — за ней и остановились у двери.

Мать Вероники, миссис Линдгрен, по-видимому, уже оправившаяся от первого потрясения, вышла из кухни и с недобрыми нотками в голосе, поинтересовалась, почему это дочь не в школе.

— Занятия отменили, — буркнула Вероника.

— А это кто такие?

— Мои одноклассники, — девочка стала быстро подниматься по лестнице.

— Ты куда это собралась? — строгим тоном спросила мать, глядя на застывших у дверей Кевина и Тину.

— Сейчас спущусь, — уже с верхней ступеньки крикнула Вероника.

— Что-то я ничего не понимаю, что у этой девчонки на уме, — вроде бы ни к кому не обращаясь, пробормотала миссис Линдгрен.

Это была приземистая женщина в бесформенном платье тусклой расцветки, с невыразительным простоватым лицом и бесцветными выцветшими глазами.

— А вас как зовут? — строго спросила она.

— Кевин, — выдавил из себя Кевин. — А это Тина.

— Тебя-то я помню, как-то видела, — сказала миссис Линдгрен, — а вот эту малую в первый раз. Она что же, тоже в вашем же классе?

— Да, — сказал Кевин. — Она новенькая.

Тина молчала, не понимая, откуда у этой грубой, некрасивой женщины столько недоброжелательности в голосе и во взгляде.

В это время Вероника уже появилась на лестнице со спортивной сумкой в руке.

— Ты куда же это собралась? — угрожающе спросила её мать.

Вероника не отвечала, пока не оказалась в пяти шагах от двери. Тут она повернулась и бросила матери с вызовом:

— Куда-нибудь подальше. Не могу оставаться в одном доме с сумасшедшими!

— А ну-ка стой! Как ты смеешь так с матерью разговаривать! — двинулась на неё миссис Линдгрен.

Вероника схватила с журнального столика тонкостенный стакан и зловеще прошептала матери: «Не подходи, стерва!»

— Давайте на улицу, — обернулась она к Кевину с Тиной, которым не пришлось повторять приглашение дважды. Разъярённая миссис Линдгрен бросилась вперёд, но была огорошена резким ударом. Вероника изо всей силы швырнула стакан ей в лицо. Угодив матери точно в лоб, стакан разлетелся на мелкие осколки, и по носу потекла тоненькая струйка крови. Вероника тем временем выскочила на улицу и бросилась догонять Тину с Кевином.

* * *

Сидевшая за столом женщина в полицейской униформе подняла взгляд на кубарем влетевших в участок детей.

— Что случилось? — строго спросила она. — Вы к кому?

— К вам, наверное, — задыхаясь ответила стоявшая впереди Вероника.

— По какому поводу?

— Я сдаваться пришла, — сказала девочка.

— Что значит — сдаваться?

— Ну, чтобы вы меня арестовали.

— За что?

— За то, что я ей морду расквасила.

— Кому ей?

— Матери моей. Миссис Линдгрен. Улица Сансет Хиллс, 52.