Плетеный Король. Легенда о Золотом Вороне

– Ты сохранил ту зажигалку, что я тебе подарил, так ведь? Все это время она была с тобой.

– Угу.

Джек рассмеялся:

– Как романтично! Мой рыцарь в сияющих, мать его, доспехах.

У Августа вспыхнули щеки.

– Да ладно, делов-то. Это просто зажигалка, – пробормотал он.

Джек пронзил его взглядом.

– «Просто»? После стольких месяцев? При том, что ты носишь мои цвета и поклялся мне в верности? Даже когда враг наступает и единственное, что я слышу, помимо твоего голоса, – это стоны умирающих и грохот лошадиных копыт? Ты часто забывал поесть, но не забывал о зажигалке. Это не просто зажигалка, это самое главное… – Джек вдруг улыбнулся. – Все это время оружие было у нас в руках.

Август смотрел в окно. Соседка выгуливала собаку. Школьный автобус привез на остановку малышей. В вышине летел самолет. Небо было синее-синее.

Джек протянул руку и взял Августа за подбородок, силой отвернув от окна.

– Ты постоянно что-нибудь поджигаешь, – тихо сказал он. – Сделаешь это для меня?

Август обвел его медленным взглядом. Всмотрелся в серые глаза. Какие же они ясные. Ни тени безумия, лишь отвага и решимость, как в тот день, когда он, Август, оказался на илистом речном дне. Десять тысяч лет назад.

– Сам знаешь, что сделаю, – ответил он.

Ты знаешь. Знаешь ведь, блин.

Хьюстон

Август поставил канистру с бензином на землю и стал ждать. Джек прикурил сигарету, зажав ее между крепкими белыми зубами, потом передал Августу. Словно поцелуй из вторых уст на невесомом облачке пепла.

– Как лучше – сперва снаружи, потом внутри?

– Как угодно, лишь бы горело.

– Пойдешь со мной? – тихо спросил Август, выпустив дым.

– Короли выступают вместе со своим войском?

– В прежние времена выступали.

Август физически ощущал улыбку Джека. Он вдохнул полной грудью, чтобы до конца прочувствовать этот момент. Вот оно. И ничего важнее быть не может.

– Да приидет царствие твое. Да будет воля твоя.

Огонь

Вооружившись ножиком, Август перерезал провода аварийной сигнализации и системы спринклерного пожаротушения. Первым делом он поджег столы и стулья в офисных помещениях. Облил бензином двери и оставил их открытыми. Затем двинулся по периметру фабрики: обошел по кругу главный зал, щедро разливая бензин. Это заняло больше времени, чем он рассчитывал. Пламя уже пожирало древесину, с треском лопались оконные стекла. Ему стоило поторопиться. Август вытащил из рюкзака Лазурный Сполох, завернутый в промасленную ткань, которой его снабдил Джек, и положил на пол.

Сполох пылал фиолетовым и ярко-синим, как и говорил Джек, как это и было в его безумных видениях, как и полагалось. Август бережно взял Сполох и поставил его в углубление кулера, не обращая внимания на то, что от чудовищного жара перчатки прилипли к коже, а на ладонях вздулись волдыри. С трудом стащив перчатки, он бросил их на пол.

Август обвел взглядом танцующее пламя – алые, оранжевые и желтые языки. Посмотрел на ослепительно сияющий, пульсирующий жизнью Лазурный Сполох, который наконец-то служил своей цели.

Мутная жидкость, сочившаяся из ожогов на ладонях, капала на пол и с шипением испарялась. Он знал, что все сделал правильно.

Герой

Август выбил ногой стекло и, перекатившись через подоконник, вывалился наружу. Джек успел подхватить его, не дав удариться о землю, и помог встать.

– Получилось! У тебя получилось! – вне себя от радости повторял Джек. Он схватил Августа за запястья, счастливо улыбаясь в отблесках пламени.

Плетеный Король был великолепен: прекрасный, безумный, больной, свободный.

– Спасибо, – благодарил он, целуя кровавые волдыри на ладонях Августа. – Спасибо, спасибо…

Август зарылся лицом в грудь Джека, съежившись в комок, прячась от невыносимого жара. Джек крепко держал его в объятьях, обнимая за пояс, судорожно гладя по волосам, вжимаясь пальцами в его плечи. Август не сознавал, что плачет, пока не начал задыхаться от рыданий.

– Это кончилось? Это кончилось? Это кончилось?.. – И он имел в виду не пожар.

– Ш-ш-ш, – бормотал Джек. – Ты герой. – Он ласково баюкал Августа, покачиваясь взад-вперед. – Ты герой.

Железо и пепел

Полицейские расцепили их час спустя, после того как пожарные потушили огонь.

Когда Августа вырвали из объятий Джека, у него перед глазами словно встала пелена. В сером тумане слышались крики, мелькали люди в масках и перчатках, копы с грубыми руками и спокойными строгими голосами. Его взяли за плечи и усадили в карету скорой помощи, а Джека отвели в сторону для допроса. Медики что-то говорили Августу, повторяли какие-то фразы, и он тупо кивал, пока ему на руки накладывали нетугие повязки.

Кто-то кричал на Джека; Джек кричал в ответ.

Августа толкали, тянули, куда-то направляли, потом надели на него наручники и заперли в заднем отсеке полицейской машины. Как его везли, он не помнил совсем. Туман в голове рассеялся только после того, как за ним с лязгом захлопнулась дверь камеры в полицейском участке. В этот момент мир вдруг снова обрел резкость, и из всех звуков на свете Августа теперь интересовали лишь те, которые издавал его сосед по камере.

Дыра