В общем, каковы бы ни были правила этого мира, он поступил правильно, когда протянул руку: как минимум, это помогло прогнать воронов. Джек вовсе не собирался проявлять такую честность; он просто хотел как можно дольше не огорчать Августа, терпеть, пока галлюцинации не сомкнутся вокруг них окончательно. Однако же он прошел испытание и понял: пугающий новый мир, пристально наблюдавший за ним, убедился, что он не задумываясь готов протянуть руку даже образу, сотканному из боли Августа. Сделанный им выбор открыл ту часть истории, до которой в противном случае он мог вообще не добраться. Теперь Джек знал, чего Август хочет сейчас. В чем нуждался с самого начала: в доказательстве преданности.
Грудь Джека наполнилась теплом, небо очистилось, деревья расступились, открыв реку. Он слышал, как его Август дышит под маской, видимо ожидая ответа.
Сколько прошло времени, Джек не знал, зато теперь был уверен в себе. Впервые за много недель он ощущал такой прилив энергии. Они победят, если только он соберется с силами, даст Августу то, чего тот хочет, и останется с ним до самого конца.
С бьющимся сердцем – оно стучало так громко, что заглушало все остальные звуки, – Джек шагнул вперед, завел руку за маску Августа и, вцепившись ему в волосы, дернул голову назад, чтобы заглянуть в глаза.
Август охнул и выгнулся дугой. Его взгляд был слегка затуманен, однако он смотрел прямо на Джека и совершенно точно был реальным. Джек усилил хватку, и Август – вполне ожидаемо – зажмурился.
– Хорошо, – прорычал Джек над самым его ухом. – Это твоя игра, Август, и я буду играть по твоим правилам. Но больше никогда – слышишь? – никогда не смей меня бить.