Плясать до смерти

– Ну, ты понял?! – гневно заговорила она, только мы с ней вышли прогуляться. Мол, уж я-то должен понимать ее правоту! Какую? А если не понимаю, должен за это отвечать. Как-то выходит, что не я ее, а она меня почему-то допрашивает! Неожиданный поворот. И говорить: “Что я, собственно, должен понимать?” – как-то глупо. Она доверяет, разговаривает со мной, “как с ровней”! Загнала в тупик.

– Что ты молчишь?! – начала “дубасить”.

Уже я должен и в чем-то оправдываться. В частности, почему я молчу. Считает, что все обязаны подыгрывать ей. Но я в том не уверен. Поэтому сказал:

– Я ни-че-го не понял!

И не пойму. Пока она тут командовать пытается всеми!

– Видимо, ты хочешь сказать, что тут жить невозможно?

Кивнула, помедлив. Все-таки не сразу решилась всех осудить.

– То есть ты хочешь сказать, что, если переменить условия, все будет хорошо?

Умолкла. Теперь она у меня в тупике. Однако упрямство ее победило.

– Да!

– Тогда мы переезжаем к нам и посмотрим на тебя в новых условиях.

Настька засопела. Выиграл партию? Доволен? Или проиграл?

И она – молчала. Поняла, что дурить теперь станет труднее? Дальше без дураков.

Дед и бабка причитали, конечно: “Ну куда ж вы ее повезете, нашу слабенькую?” Мол, мы-то чем виноваты, старались как только могли! Но и облегчение в них чувствовалось. Устали!

– Спасибо вам!

Глава 3

И на зимних каникулах привезли Настю в Купчино. Скромно встретили Новый год. Что он нам сулит? Должен быть решающий, поворотный! Правда, наш телевизор каждый новый год таким называл.

Поздно проснулись, долго завтракали. Первого января как-то не принято об уроках говорить, тем более Нонна с утра “запела”:

– Ве-еча! Ну мы куда, а?

– Может, в ЦПКО? На санках?

– Ну… Неэлега-а-нтно!

– А что Кузянька с Алкой? – цепко спросила Настя. Сразу просекла преимущества новой жизни!

– На-а-стька! Так фамилья-ярно про взро-ослых! – произнесла Нонна, и они засмеялись.

Действительно, где наши друзья? Последнее время как-то не общались, особенно после нашего переезда. Они в центре. Мы тут, а чуть свободное время – мы в Петергоф. Вначале казалось, дети еще крепче соединят нас, а оказалось – разъединили.

Позвонил – глухо… И на седьмом гудке понял, где они! Все наши сейчас с детьми-школьниками на каникулы в Елово поехали, в Дом творчества! Открывается на эту неделю для детей. И Настеньке туда в самый раз. Там не какая-то шантрапа, дети писателей.

Позвонил в Елово прямо директору и как всегда – гениально: последний номер урвал!

Гоголем вышел.

– Собирайтесь! В Елово едем.

– Ур-я-а!

Встал сразу вопрос: в чем Насте ехать? Куртка уже позорная. Пальто – явно не то.

– А там дети будут? – волновалась Настя.

– Полно!

Первого числа магазины, как назло, все закрыты, да и что там найдешь.

И вдруг осенило меня! Надо примерить ей Ноннину дубленку, что я из Венгрии привез.

– Да ты что, Веча?! – воскликнула Нонна. – Велика ей!

Примерили – в самый раз! Догнала мать! И Нонна, золотая душа, даже не усомнилась:

– Отлично!

Настя, правда, тоже не усомнилась: надела, огляделась, словно всегда в ней была.

А мать напялила ее “наполовину английскую” куртку. Смеялись!

– Ну, ты всегда смешная была! – сформулировала Настя.

Выходили из лифта, и тут распахнулась парадная, и с роем снежинок явилась Снегурочка – чудненькая девочка с голубыми распахнутыми глазками, в белой кудрявой шубке и с таким же кудрявым пудельком на цепочке. Настина сверстница.

– А мы едем в Елово, в Дом творчества! – вдруг сказала Настя, и та, не найдя, что ответить, скрылась в лифте.

Вышли из электрички в совершенно другую жизнь! Розовый снег, хруст шагов. Снежинка, падая с ели, успевает повернуться и сверкнуть красным – синим – зеленым.

За концом платформы – наша Кавалерийская улица, но ходят по ней не кавалеристы, а писатели. Рядом вообще улица Танкистов! Честь им и слава, однако танки в этом раю ни к чему! Ну пусть еще проскачет кавалерист время от времени, мы не против, но не более того! Шутили про это с Настей, пока шли. Волновался. Сначала один тут жил без забот, потом с Нонной, уже с заботами, теперь – с дитем. Шли по аллее. Деревья, соединенные поверху льдом, образовали сияющую арку, торжественный вход. С кем я тут только не ходил… но – в прошлом.

– Стой, батя! Разогнался! – донесся до меня сзади голос Насти.

Ах да! Тормознул. Девчата, смеясь, догнали меня. Обе разрумянились. Жизнь полегчала. А это еще только начало отдыха!

Калитка нижней частью утопала в снегу. Это проблема для нездешних, а мы знаем что как: поднял калитку, сдернул с ржавых петель, переставил в распахнутое положение, в тот же снег, но в другое место, и мы прошли. Потом так же переставил ее обратно. Знать надо!

Наш старенький корпус смотрелся скромно. Глянул на Настю. Не разочаруется? Нет! Разрумянилась! Сияла! Ну я голова. Все умею. “Там будет бал, там детский праздник. Куда ж поскачет наш проказник?” Сюда. Шел, подпрыгивая.

– Батя наш тоже в детство впал! – улыбалась Настя.

– Так детский же праздник тут!

– А где же дети? – заволновалась Настя.