Пляска фэйри. Сказки сумеречного мира

Мо бросила на меня косой взгляд, втайне страшно довольная, что сумела заключить сделку, но еще достаточно осторожная, чтобы не торжествовать, когда я так явно хочу дать ей в бубен.

Кизил снова взвизгнула, вне себя от восторга, и слово ушло в стены. У меня здесь есть враги, и сейчас они, возможно, уже прочесывают сонные лавки на предмет оборудования для подкожных вливаний.

– Где ребенок? – потребовала ответа Мо.

Кизил исполнила пируэт.

– Дуры. Она там, где вы ее оставили.

– И что это должно значить? Лиз?

Я застонала.

– У тебя.

Мы двинулись к дому Мо. Кизил лениво тащилась следом. Естественно, мы нашли Пег отвисающей в гамаке. Она вся была обкапана пиксивоском, словно над ней долго таяли свечи; оранжевая корка облекала ее целиком и нарезалась на аккуратные ромбики, там где просачивалась через гамачную сетку. Тонкий стебелек сифона для снов поднимался у нее над лицом, раздвоенный, как рыбья косточка – каждый отросток загнут в уголок глаза. Стволик сифона выходил наружу через дырочку в воске, а воронка изрыгала запчасти снов Пег: кушетки, книги, ксилофоны. Сны были ярче, мощнее, чем у обычного тинейджера, словно Пег не была худосочной, как большинство детей в ее возрасте.

Оплавленная кислотная ночная маска – моя собственная, старая, потрясенно осознала я – лежала рядом с ней на подушке.

– Вот откуда во сне, который прикончил фею, столько силы, – пробормотала я. – Ты всю дорогу защищала ее.

Феи то влетали, то вылетали, обрывая с человеческих снов шелуху, кромсая их плоть в пыль, извлекая из нее предметы и с жужжанием уносясь прочь.

– Она спит? – прошептала Мо.

– Нет, – с облегчением отозвалась я. – Она на грани пробуждения.

– По мне, так одно и то же.

– Ни разу не одно и то же. Когда человек засыпает в мире фэйри, его организм стареет с фэйри-скоростью. Если мы с тобой приляжем здесь соснуть часика на три, то домой вернемся парой старух.

– А мне плевать. Мы сейчас же положим конец, так? – мрачно сказала Мо, протягивая руку к одному из пролетающих мимо фэйри.

Едва успев схватить подругу за плечо, я впечатала ее в стену.

– Нельзя вот так взять и раздавить фэйри. Остальные забьют тебя нафиг.

– Ты так говоришь, будто мы скотина какая.

– Прихлопни одну, дорогуша, и увидишь.

Вырвавшись от меня, Мо рухнула на кушетку.

– И сколько ты уже обо всем этом знаешь?

– Всегда знала.

– Это как?

Я помотала головой. Годного ответа у меня не было.

Мо вздохнула.

– И что мы будем делать теперь?

– Искать способ выкупить ее обратно.

– На какие шиши?

– Пока не знаю.

Мо поглядела на Кизил, которая крутилась в одном из гамаков и что-то мурлыкала.

– Предложения есть?

Торговка слухами пожала плечами, но выражение лица при этом имела крайне злорадное.

– Ты можешь мне объяснить, почему вы вообще ее захватили?

– Может быть.

– Сколько?

– Мо, это уже неважно… – начала я, но поздно.

Рядом на кофейном столике лежал полицейский стетсон, и Кизил как раз с жадностью его разглядывала.

– Кизил, возможно, согласится на нечто подобное, – небрежно обронила она.

– Договорено! – Мо цапнула шляпу со стола и запустила ее в полет на манер фрисби.

Шляпа приземлилась точнехонько на голову феи. И под истошный визг сшибла ее наземь.

– Я тебе говорила, они несильные, – заметила я, любуясь прыгающей по полу шляпой.

Впрочем, та свалилась раньше, чем я успела прийти фее на помощь. Кизил взвилась из-под нее, яростно жужжа, кинулась было на Мо, но поскорее отлетела подальше и зависла на безопасном расстоянии. Крылья ее гудели с явной угрозой.

– Мо, для фэйри ценность имеют только образы вещей. Твердые предметы им ни к чему.

– Окей. Отлично. Я поняла. Где там этот ваш сифон?

Я протянула ей стебелек, который мы сегодня утром сняли с трупа. Мо всадила его себе в глаз.

– Смотри на шляпу, – сказала я, и не успела закончить, как точная копия стетсона выдулась из воронки и быстренько увеличилась до реального размера.

Кизил мигом забыла свои обиды, схватила ее со счастливым писком и вылетела из комнаты. Мо покачнулась. Когда я попыталась ее поддержать, мы обе чуть не рухнули на пол.

– Дыши давай! От этого можно здорово устать.

– Она смылась! – Мо помрачнела. – Маленькая мерзавка нас обокрала!

– Нет. Экономика фэйри держится на механизме каскадных бартеров. Она выменяет шляпу на что-нибудь другое, потом еще на что-нибудь. Когда Кизил получит то, чего действительно хочет, она вернется и ответит на твои вопросы.

– Уверена?

– Она точно вернется. Кизил ошивается вокруг не из праздного интереса.

– А почему тогда? Чего ей от нас надо?

– Ничего такого, на что я готова согласиться.

– Ну, здорово. У меня, между прочим, были планы на эту шляпу… Только вот не помню, какие.

– Это сны, Мо. Они имеют обыкновение таять.

– Они не тают. Их крадут. Скоро у нас будет ответ?

– Кабы только новости не оказались плохими… – и вот уже наша сплетница снова в комнате, и не одна, а с какой-то торбой в руках.

Кизил приземлилась на книжную полку с легким реверансом.

– Ребенок снабжает предметами торговцев снами, в качестве виры за смерть Росянки и в порядке наказания за удержание снов.

Удержание снов… мой взгляд машинально перескочил на оплавленную маску рядом с Пег.