Пляж на Эльтигене

Отчим говорил жене, что в бухгалтерии, как и в любой другой науке, есть люди выдающиеся и неучи, способные запутать самый простой вопрос. Мария Кирилловна не находила себе места. Все шло не так, как ей представлялось и ради чего был затеян сегодняшний вечер. Она готова была нашлепать младшую дочь, которая, как всегда, переключила на себя внимание гостя. Но потом, как обычно, чувство раздражения обратилось на старшую дочь. Людмила сидела с таким несчастным видом, словно решила раз и навсегда не делать ни одного шага, ни одного усилия, чтобы как-то прилично устроить свою жизнь.

— Что ты молчишь, Люда? — крикнула она, рассердившись в конце концов. — Скажи что-нибудь.

«Да, он любит ее, в этом нет никакого сомнения, — говорила себе Людмила, глядя на мать с отчаянием. — Он же любит ее, как вы все не видите!»

— Скажи что-нибудь, — требовала мать, уже жалея о том, что начала этот разговор, и не зная, как выпутаться из создавшегося положения.

Катя пришла на выручку и сделала так, что всем стало легко.

— Ну зачем, мама? — сказала она. — Почему считают, что человек должен говорить и говорить, чтобы доказать свой ум. А это вовсе не обязательно. Я, например, иногда люблю и помолчать.

— Уж ты никогда не молчишь, балаболка, — сказала мать, и все заулыбались.

Наконец пришло время, которого Людмила больше всего боялась. Ужин кончился. Борис собрался уходить, долго благодарил отчима и Марью Кирилловну за чудесно проведенный вечер, и никто не знал, что делать. Мать сказала ненатуральным голосом:

— Люда, проводи Борю.

Людмила наспех причесалась, надела кофточку и вышла, всем своим видом показывая, что это провожание — обыкновенная дань вежливости, которая долго продолжаться не может.

Однако провожание затянулось, они прошли вдоль улицы, до автобусной остановки… И все молча.

— Твоя сестра удивительное существо, — задумчиво сказал Борис, прощаясь.

— Да, — кивнула Людмила. — Вот мы и пришли.

— Благодарю, — был ответ. — Прощай?

«Я все знаю», — сказали ее глаза.

«Нельзя, — ответил его взгляд, — нельзя привыкнуть к мысли о нашей женитьбе. Сколько угодно, сколько возможно, но только ждать, ждать, ждать. Зачем ты — не она».

— Я уезжаю… — сказал он. — Ненадолго. Как только вернусь, сразу же зайду. Нам надо поговорить.

— Будем рады, — сказала Людмила, подумав: «Надо было спросить — куда?» — и не спросила.

Расстались.

Людмила долго гуляла одна, не решаясь возвращаться домой. Двое подвыпивших молодых людей пытались с ней познакомиться. И пока она объясняла им, почему ни с кем не желает встречаться и выходить замуж, плохое настроение улетучилось. Веселая настойчивость двух юнцов и незатейливые их комплименты вернули ей спокойствие. Она пришла домой с таким видом, точно в ее жизни решилось что-то главное.

Катя уже лежала в постели. Но едва появилась Людмила, она поднялась на коленях в рубашке, откинув одеяло.

— Ну как?

— Что?

— Значит, никак?

— Отстань! — сказала Людмила.

Катя снова улеглась, поняв, что Людмила не расположена к разговору. Она чувствовала себя немножко виноватой за свое неуемное веселье. Ей было жаль сестру: как мать и отчим, она считала ее несчастной, но ничего не могла с собой поделать.

— Почему он не сделал предложения? — сказала она вдруг, приподнявшись на локте. — Нет, почему он не сделал предложения. Мама ругает меня за то, что я будто бы кокетничала с ним весь вечер. Но это же неправда, Люда! Скажи, что это неправда…

— Неправда, — отозвалась Людмила.

— Он просто нерешительный, — продолжала Катя уже повеселевшим голосом. — Он привык, что все образуется само собой. Теперь пошла такая молодежь, не он один. Я одному парню сама предложение сделала, — сказала она хохоча. — Если, говорю, хочешь жениться — женись, а нет — скатертью дорожка. Поищи другую. Не поверишь — неделю обдумывал, а теперь мне проходу не дает. Я, говорю, пошутила — не верит. А Борис просто нерешительный. Правда? — продолжала она с беспокойством, глядя на сестру. — Не волнуйся, он сделает предложение в конце концов, я уверена. Что же ты молчишь?

— Знаешь, — сказала Людмила, — если он даже сделает, как вы говорите, «предложение», я придумала, как поступить…

— Как?

— Я ему откажу.

Катя суматошно вскочила на кровати. Порвав рубашку, она выпуталась из нее и накинула на плечи одеяло.

— Вот и правильно! — возбужденно крикнула она. — Правильно! Правильно! Ой, что я говорю. Ни в коем случае не смей! Ты ждешь какой-то необыкновенной любви, а надо просто-напросто уметь устраивать свою жизнь. Мама! — закричала Катя в панике, видя, что Людмила молчит. — Она сошла с ума!

7

Через полгода они поженились.

Людмила, видевшая, как это начиналось, все-таки до самого последнего дня думала, что замужество Кати будет невозможно. Однако стало возможным и замужество, и пышная свадьба, которую потребовала Катя, и даже присутствие на этой свадьбе Людмилы.