Плисецкая. Стихия по имени Майя. Портрет на фоне эпохи

– Хозе. Когда Саша Годунов остался, я потом лет десять танцевал Хозе. И, танцуя с ней… Своей аурой, настроением, глазами… настолько она втягивала тебя в контакт, что это было просто… мурашки по коже.

– У Майи Михайловны было такое замечательное долголетие, ни у одного из ее партнеров такого не было. Конечно, в голову сразу приходит Нуриев с Марго Фонтейн. Это действительно так хорошо смотрится? Действительно молодой партнер помогает партнерше?

– Понимаете… Да, молодой партнер, конечно же, такую кровь живую пускает, и для балерины… Что сошлось хорошо – что Кармен гораздо опытнее, чем Хозе.

– По сценарию.

– И по сценарию, и по образу – по всему. Она опытнее, поэтому для нее это был мальчишка, которым она заинтересовалась. И мне это было интересно, потому что новые чувства вызывало: интересная женщина, которая начинает тебя раскручивать, заводить… Это забавно. Забавная такая история. И здесь просто сошлось.

…Ну что ты, как будто говорит Кармен сгорающему от ревности Хозе, ну что ты, глупыш! Посмотри на меня. Улыбается, хохочет над ним, чертовка, – может быть, ему действительно показалось? Может быть, эта женщина – своевольная, вольная, желанная – все-таки его? Останется с ним?

В отличие от Кармен, сама Плисецкая очень ценила верных людей, «своих». Барыкин говорит:

– Недаром же спектакль «Кармен-сюита» сколько лет танцевался в одном составе. Это был Николай Борисович (Фадеечев), но он ушел на пенсию, это был Сережа Радченко, который до конца дней танцевал с ней. Коррехидором был Лавренюк Сан Саныч, которого я заменил, и то потому, что через три дня спектакль, а у него вырезали аппендицит. Майя сказала: «Витя, у тебя есть три дня, ты должен выучить этот спектакль». Я говорю: а никто больше не знает. Репетитор Лев Александрович Поспехин не знал этот спектакль. Она говорит: «Сейчас я договорюсь, есть фильм, в Останкино поедешь».

– Будешь учить.

– Да, будешь учить. Так это же не сейчас видео. Я приехал в Останкино, стоит с бобинами, с пленкой аппарат. Причем там фильм-балет такой достаточно… Тогда очень сложно снимали – крупные планы, то есть танцуешь, потом – раз, выпадает кусок. Темнота. Включают… Я говорю: ну, давайте, включайте. Раз – первый кусок отмотали, просмотрели, я: ну, еще разок. «Сейчас, подождите». Нужно было снять бобину, вручную перемотать в обратную сторону… Я: ну, давайте еще раз. В общем, я часов пять там…

– Прямо в студии учили?

– В студии учил, да.

– И как это вам удалось?

– Удалось! У меня память была, слава богу, хорошая – и мышечная, и мозгами.